Рыцари былого и грядущего. Том II

– Ничто не потеряно. Ты должен покаяться в своём грехе. Потом принять причастие. Свет вернётся. Может быть не сразу, но вернётся.

– Значит, согласно вашей вере – выход есть?

– Конечно. Поговоришь с Шахом… то есть со священником. Он всё объяснит. Скажи ему, что раскаиваешься и хочешь стать настоящим христианином.

– Так просто?

– Не просто. Но понятно. И никаких ступеней, никаких тайн.

– У вас сразу – доступ ко всем тайнам?

Андрей тяжело вздохнул:

– Саня, тебе нужны тайны или тебе нужен Свет? Свет… благодать Божия будет с тобой. И тебе сразу расскажут, что для этого надо делать. Ничего не скроют.

– Значит, поговорить со священником?

– Когда я уйду, позову его. Он придёт. А ты мне пока вот что скажи. Ваши наставники поддерживают связи с другими такими же, как они из других деревень?

– Это невозможно.

– Ну прямо. Тебя ведь много во что не посвящали.

– Ты бы видел горы, которые окружают нашу деревню. Из нашей долины есть выход только в вашу сторону.

– И ты никогда не видел в вашей деревне чужих людей?

– Ты, видимо, не понимаешь – это невозможно.

– Вообще никакой связи с внешним миром?

– Наш мир – наша деревня.

***

Шах встретил Сиверцева тихой виноватой улыбкой:

– Александр исповедался и причастился. Удивительно чистая душа. А я просто старый дурак. Сначала меня очаровало его желание креститься, а потом, когда он поднял на нас оружие, я вычеркнул его из души, настолько был потрясён. А ведь если разобраться, меня потрясло не столько его предательство, сколько собственная непредусмотрительность, гнев же, конечно, легче было обрушить на мальчишку, чем на себя. Я не стал бы с ним разговаривать. Не нашёл бы сил, оправдываясь тем, что это бесполезно. Погиб бы хороший парень. По моей вине. А тебе-то как удалось достучаться до его души?

– Я не ставил перед собой такой задачи. Просто он был мне интересен.

– Всё правильно. Спаси тебя Бог, Андрюша.

– Во славу Божию. Саша рассказал вам о том, что их деревня изолирована от внешнего мира?

– Да. Я уже всё понял.

– А я, признаться, до сих пор не понимаю, как такое возможно. У них есть оружие, одежда и многое другое, что они никак не могут сделать сами. Да ведь они бы уже одичали, если бы жили в полной изоляции.

– Их изоляция неполная, к тому же – недавняя. Поясню. Я в этих краях – не местный, не говоря уже о том, что всё об этих горах не знает никто. Мы с друзьями-христианами пришли сюда всего лет десять назад. В деревне многие считали себя измаилитами, но сильных наставников не было и, соответственно, никакого религиозного фанатизма мы не встретили. Местные оказались очень восприимчивы к христианской проповеди. Так возникла наша община. Мне и раньше говорили, что дальше за нами так же живут измаилиты, но было не до них, а сейчас я решил узнать, много ли их там? Если хотя бы несколько деревень и они решили развязать войну, то нам конец. Оказалось, что всего одна деревня и тупик.

– Так как же живёт эта деревня?

– Они всегда связывались с внешним миром именно через наше направление. Раньше, когда здесь жили их единомышленники, пусть и не слишком ревностные, это не составляло проблемы. Когда здесь водворились мы, они продолжали ходить – реже, с большими предосторожностями, но всё же они не оказались в полной изоляции. Время от времени в нашей деревне появлялись чужие люди, на которых я почти не обращал внимания – миролюбивые, спокойные путники с тюками – у нас не было повода для беспокойства. Сейчас я вспомнил множество деталей, да плюс – рассказ Александра, а ещё с местными старожилами поговорил и картина стала ясна.

– Значит, вы больше не видите опасности?

– Думаю, опасности нет. Есть вполне решаемая проблема, которой мы сейчас очень плотно займёмся.

– Но если они напали однажды, то и ещё раз нападут.

– Да нет им смысла нападать. Наша первая задача – объяснить им это. Отправим посольство и всё порешаем. Их к себе пригласим. В боевом отношении мы сильнее их, и они это быстро поймут. Их главная проблема – беспрепятственный проход караванов через нашу деревню. И мы дадим им эту возможность. Когда ассассины поймут, что мы для них – не пробка, которая закупоривает их бутылку – сразу же успокоятся.

– А религиозные противоречия?

– Когда они узнают, что мы сильнее, их уши откроются. Христианство перестанет казаться им таким ужасным. Может быть, мы вообще склоним ассассинов на свою сторону или, во всяком случае, договоримся о невмешательстве в религиозные дела друг друга.

– Как тут всё интересно в ваших горах. Количество и качество клинков – главный богословский аргумент.

– Ну не совсем, конечно, так, но это Восток, Андрюша. Мы, христиане, готовы все до единого погибнуть, но от Христа не отречёмся. Аассассины – другие. Для них религиозные убеждения – фундамент боевой силы. Соответственно, слабость – признак ложности убеждений. Впрочем, забудь. Проблемы нет.

– А всё-таки жалко выглядят современные ассассины. Гнилые обломки страшных зубов великого тигра – Хасана ас-Саббаха. Хасан, наверное, сморщился бы от презрения, увидев, во что выродились его последователи.