Рыцари былого и грядущего. Том III

На следующий день в каюту к Арману и Анри зашёл молодой рыцарь и, низко поклонившись, сказал:

– Братья ждут вас на корме, мессир.

При появлении командора, за которым следовал его лейтенант, все братья встали и поклонились. Брат Жан начал за всех:

– Извини, Арман, но мы посовещались и решили задать тебе ещё несколько вопросов.

– Да, я слушаю.

– Куда мы идём?

– В Прованс. Надеюсь, что нас примет командорство Ришеран, если там более-менее чисто.

– Второе. Полномочия, которые ты получил лично от де Боже, на всех нас произвели большое впечатление, и всё-таки нам хотелось бы, чтобы твои полномочия подтвердил кто-либо из живых иерархов.

– Устроит ли вас в этой роли Бернар де Ла Рош, магистр Прованса?

– Да, вполне.

– О моих полномочиях известно так же Жерару де Вилье, магистру Франции. Надеюсь, с ним вы тоже встретитесь.

– Этого будет более, чем достаточно. Пойми нас правильно, Арман. Мы должны быть уверены, что под твоим началом не покидаем Орден и не противопоставляем себя другим тамплиерам, а напротив, остаёмся в Ордене вместе с другими достойными храмовниками.

– Я понимаю вас. Сам я на вашем месте проявил бы куда больше занудства.

– Итак, благородный Арман де Ливрон, отныне, по воле братьев, ты наш командор. Отныне и вовеки.

Все братья встали на одно колено. Анри присоединился ко всем.

– Да прославится имя Христово, – жёстко заключил командор де Ливрон.

***

– Зачем столько таинственности, Арман? – с весёлым недоумением спросил Бернар де Ла Рош, едва выпустив старого друга из объятий. – Почему мы должны разговаривать с тобой в этой рыбацкой хижине, да ещё так, чтобы об этом никто не знал?

– При дворе короля Франции Орден Храма приговорён к уничтожению, – без предисловий выдал де Ливрон.

Бернар отпрянул, как от удара палкой, и впился глазами в друга. Потом с большим трудом выговорил:

– Если бы это сказал не ты, Арман…

– Но это сказал я.

– И что нам теперь делать?

– Спасать тех, кого стоит спасать, то есть всех верных Христу тамплиеров.

Бернар как был в белом плаще, присел на грязную скамейку и долго молча смотрел в земляной пол хижины. Потом замотал головой. Потом приложил ладони к лицу. И наконец обронил:

– Насколько я понял, старого Жака ты предупреждать не собираешься?

– Именно так. Ни де Моле, ни де Пейро, ни им подобных я ни о чём предупреждать не буду.

– Но это жестоко, Арман. Они всё-таки наши.

– Все наши – со Христом. А они – без Христа.

– А тебе не кажется, Арман, что вы с Ронселеном заигрались с вашими проверками, что это вы и довели Орден до такого разложения?

– Не знаю, Бернар… Я думал об этом. Многое пошло не так, как мы планировали, проверки вышли из-под контроля, их стали проводить уже и без нашего ведома, и не догадываясь, что это проверки, устраивая настоящие кощунства. Де Пейро, например, искренне уверен, что Орден Храма – объединение рыцарей, отвергших Христа. Но скажи мне, что мы с Ронселеном погубили душу бедного Гуго де Пейро.

– Не скажу. Гуго – гнилой человек, и он сам погубил свою душу.

– Вот именно. Ты думаешь госпитальеры чище нас? Думаешь у них меньше рыцарей, готовых отречься от Христа? Но они об этом не знают, а мы знаем. Они будут впадать в ничтожество постепенно, а мы…

– Значит, Орден Храма – погиб?

– И да и нет. Такого Ордена, каким он стал, больше не будет. Да он и не нужен. Предупредить де Моле – значит попытаться сохранить всё, как есть. А зачем? Зачем нужны грязные в белом? Зачем нужны отвергшие Христа под знаком креста? Ну хорошо, если тебе так удобнее считать, во всём виноваты мы с Ронселеном, но факт есть факт – Орден наполовину состоит из христопродавцев. Такой Орден не нужен ни Богу, ни людям. Да, если хочешь знать, под конец мне стало невыносимо страшно от тех чудовищных результатов, которые дали проверки. Я сто раз пожалел о том, что мы эти проверки затеяли. Жили бы, как все, верили бы чуть-чуть, и отрекались бы от Христа в душе, и об этом никто не знал бы. Весь мир так живёт. Но тамплиеры никогда не принадлежали к этому миру, потому что предъявляли к себе требования беспредельные. Мы никогда не были полуверами, полагая, что преданность Христу должна быть безграничной. Никто бы не стал проводить таких проверок, устроить этот ужас оказались способными только тамплиеры. В итоге у нас серых нет: или белые, или чёрные. Да, наверное, проверки увеличили гниль в Ордене, ускорили её развитие, но есть и другой результат этого процесса. Мы имеем больше тысячи храмовников, верность которых Христу безгранична и доказана. Нигде в мире больше нет такой чистой, сплочённой, монолитной белой силы. Эта белая сила и есть Орден, и этот Орден мы спасём, а остальные… мы их не приговариваем, а отдаём на Божью волю. Я не знаю, спасутся ли их души, погибнут ли их тела. Я очень хочу, чтобы они вернулись к Богу, но единожды изменившие Христу возвращаться будут через огонь.

– Ах, Арман… Вы с Ронселеном всегда были сумасшедшими. И за это я люблю вас, как никого другого. Сколько людей ты с собой привёл?

– Три десятка.

– И как ты намерен ими распорядиться?