Рыцари черешневого цветка (ЛП)

Не восклицания, а знакомые голоса гнали Урсу в долину. Охваченный невероятной радостью, он перепрыгивал через кусты и валуны, через ямы и прочие преграды, удлиненные сумерками, навстречу тем, кому подарена полоска света в огромном мире. Он их быстро догонит, ведь его тело еще сохраняет силу.

Урсу выбрал из ночи несколько звездных искр, которые вычислял когда-то, и когда осмотрелся, то увидел позади себя Лучию, взял ее за руку, и они вместе пришли на турбазу.

Все черешары были там. С блестящими глазами, с нетерпеливым дыханием, с царапинами и синяками и — О, Господи! — с какими мечтами и с какими воспоминаниями!

Они рассказывали все, а потом снова начинали сначала. Мария закусила косу уголком губ и думала о своих голубых светильниках. Дан прикрывал, как мог и чем мог, дырки на своей одежде и смеялся, словно безумный. Ионел тер шишку, которая и усыпляла его, и пробуждала. Лучия смотрела на Урсу, смотрела на его большие, словно крылья, ладони, Урсу смотрел то на пол, то на потолок, Виктор время от времени выгибал спину и вздрагивал, а потом вздыхал, словно вырвался из какого-то огня. И все раскрывались в ошеломляющие моменты молчания, недоверчиво смотря один на другого, и у них снова вспыхивали щеки после мгновенной бледности, и тогда они знали и ощущали, что будут вместе, будут очень долго вместе…

А Тик?.. Тик был где-то возле деда и смеялся, и хвастался, и смотрел кругом, слушают ли его, и снова смеялся, и снова хвастался — господи! До чего же он был веселый!

Дед Тимофте закрыл глаза и вмиг увидел его, загнанного и атакованного страхами и болью, преследуемого ужасными щупальцами мрака. Но, раскрыв глаза, увидел малыша в глазах которого было полно живого серебра, а руки он приложил к носу, хитровато кивая на перепутанную жену заведующего турбазы.

ПОВЕСТЬ РУМЫНСКОГО ПИСАТЕЛЯ О ПРИКЛЮЧЕНИЯХ школьников во ВРЕМЯ ЛЕТНИХ КАНИКУЛ.

ОБСЛЕДУЯ ГОРНУЮ ПЕЩЕРУ ОНИ НАХОДЯТ ПЕРЕДАТЧИК И ОРУЖИЕ ЗАПРЯТАННЫЕ ШПИОНАМИ.