Рыцари дорог: в погоне за умирающей мечтой

«Вот из-за таких придурков, потом и бывает… всякое!» — мысленно выругался Найджел, но как-то лениво и беззлобно. Дистанция до «водятла» была еще приличной, и время позволяло среагировать. Он привычным жестом зажал тормоз…. Ещё и ещё раз…

И ничего.

Мотоцикл продолжал нестись вперёд.

Рефлекторно выровняв байк, чтобы тот был чётко по линии движения, он нажал задний тормоз. В таких случаях байк полагалось держать идеально ровно, иначе он мог завалиться на бок от внезапно «воткнувшегося» колеса. Когда тормозишь, важно помнить, чтобы…

Но колеса всё также бешено вращались, байк катился дальше, несмотря на сброшенный газ. Джип стремительно приближался.

Да почему??? Ведь так не должно быть!

Он снова и снова жал на тормоза, каким-то краешком сознания уже понимая, что всё это бесполезно. Что что-то пошло не так.

Блин, да какого чёрта???

Он попытался обойти машину сзади. Бросив безнадёжный тормоз, вильнул рулём, чуть наклоняя мотоцикл в сторону… Но скорость была слишком велика.

«Не успею!» — вспыхнула в мозгу спокойная, но пугающая своей ясностью мысль.

Как назло ещё чёртов водитель джипа, видимо, только сейчас заметил несущийся на него байк и инстинктивно ударил по тормозам, решив зачем-то притормозить, вместо того чтобы побыстрее пролететь тот злополучный перекресток.

«Тогда как??? Надо ведь что-то…» — успел ещё подумать Найджел. Почему-то в тот момент он до последнего верил, что ему удастся что-то изменить, каким-то чудо вывернуться, сделать нечто такое, чтобы…

Мозг с лихорадочной скоростью просчитывал и отбрасывал возможные варианты, мысли неслись стремительной вереницей, не было времени перехватить и осмыслить ни одну из них.

«Положить байк набок? Нет, это только пижоны на форумах пишут… Сила сцепления колёс с дорогой куда выше, чем сила трения при скольжении пластика по асфальту…»

Черная махина джипа неумолимо приближалась, заполняя всё перед глазами. Сзади наконец-то завизжала Венера. Найджел весь подобрался.

«Сгруппироваться и в последний момент…? Вот сейчас…?»

Затем был удар, страшный звук сминающегося металла, вспышка чего-то яркого перед глазами, резкая боль…

А потом свет померк.

И всё кончилось.

Как будто кто-то щёлкнул переключателем.

Как будто просто выключили лампочку…

* * *

Викинг открыл дверь и включил свет. В последнее время ему нравилось возвращаться домой. Если раньше он не испытывал никаких особых чувств к своей холостяцкой берлоге, то теперь всё чаще и чаще стал замечать, как его тянет сюда, как хочется возвращаться побыстрее, не засиживаться подольше в гараже, как раньше… Да и квартира его начала принимать всё более жилой вид, в ней стали появляться уют и тепло. По каким-то незаметным, едва уловимым признакам чувствовалась, что здесь живёт женщина, а не гуляет ветер по углам в отсутствие хозяина.

Викинг улыбнулся. Похоже, что всё это начинало ему нравиться.

Самое главное — теперь ему было к кому возвращаться. Теперь была та, что ждала его вечерами и радостно встречала на пороге. И это придавало какое-то незнакомое ранее ощущение тепла внутри. Знать, что ты кому-то нужен — это всё-таки многое значит…

Вот только сегодня она не встречала. В квартире было на удивление тихо.

«Спит, наверное», — пожал плечами Вадим. — «Поздно уже. Чего-то я и правда задержался сегодня…»

Стараясь как можно меньше шуметь, он прошёл на кухню. Осторожно включил свет. Огляделся в поисках — чего бы такого съестного тут можно раздобыть? И как-то зябко поёжился…

Нет, дело было не в отсутствии разогретого ужина, которым обычно встречала его Светлана. И даже не в немытой посуде в раковине. Всё было куда хуже…

Что-то неумолимо изменилось за время его отсутствия, что-то незаметное, неощутимое, неуловимое… Что-то тут было не так. И он даже не сразу понял — что?

Пропало то ощущение уюта в доме. То чувство, когда тебе кажется, что где-то совсем рядом горит очаг у камина, и радостные детишки носятся и шумят в своей комнате, и кто-то приносит тебе тёплые тапочки и зовёт на кухню ужинать. То самое, что превращает просто бетонную коробку — в жилое помещение.

Квартира снова стала пустой и безжизненной. И шаги его вновь отдавались гулким эхом от пустых стен, и где-то уже появилась не вытертая пыль, и ветер гулял по пустым коридорам.

Тут больше не было чего-то важного, тёплого и родного. Чего-то самого главного, что заставляло его возвращаться. Того ощущения, которому он так удивлялся все последние дни. И к которому уже успел привыкнуть…

Тут больше не было ЕЁ.

Оглянувшись ещё раз, он заметил записку на холодильнике. Листочек в клеточку, вырванный из какой-то старой тетрадки. Подошёл поближе. Почему-то поймал себя на мысли, что он ведь даже и не знал раньше, какой у неё почерк…

«Милый, прости меня за всё!

Я знаю, что очень виновата перед тобой. И никакими словами этого не исправить.