Рыцари Галактики

Тим вздрогнул от прикосновения чьей-то руки к своему плечу. Он открыл глаза и обернулся. Рядом стоял и широко улыбался его отец.

— Папа! — вскрикнул Тим и схватил его за крепкие, шершавые и теплые ладони. — Папа, это ты?! Ты вернулся?

— Да, сынок, это я! Как ты подрос! Совсем взрослым стал… Отец обнял его и поцеловал в лоб и щеки, вдруг ставшие влажными от брызнувших слез.

— Ну, ну, Тим, не плачь. Ты же мужчина… Мужчины никогда не плачут.

— Не буду, папа…

Они сидели на плоском камне у ручья, где когда-то часто рыбачили вместе. Все вокруг было в каком-то странном тумане, отчего отдаленные предметы расплывались, колебались, медленно плыли, исчезали и вновь появлялись. Тим прижался к плечу отца и снова ощутил запах табачного дыма, пота и настоящего черного кофе, исходившего от него. Почему-то именно эти родные запахи он навсегда запомнил, когда отец уходил на войну.

— Как вы живете, сынок? Как управляется с вами мама?

— У нас все хорошо, папа… Правда, не так, как раньше, когда мы были вместе. Мама работает, а мы не учимся — школу закрыли. Меня и Люси учит Келли. Она помогает маме по хозяйству. Я тоже помогаю… Мы с ребятами ходим за яйцами каракаты, рыбачим, а еще собираем банки и всякий металлолом и сдаем в приемные пункты, где нам дают немного денег. Только все равно не хватает… Всегда хочется есть. Но ты не беспокойся, папа, мы выкручиваемся. И мы ждем тебя. И мама, и я, и девчонки. Мы все тебя любим и ждем. Когда ты вернешься с войны насовсем?

— Не знаю, сынок…

— Но ведь война когда-нибудь кончится, папа?

— Конечно, Тимми. Когда-нибудь она обязательно кончится…

— И тогда мы будем вместе?

— Да, тогда мы будем вместе, Тимми. Мы и сейчас вместе, вы же меня помните и ждете… Я тоже помню всех вас и очень люблю. Пока мы будем помнить друг друга, мы всегда будем вместе. Главное, сынок, любить и помнить. Остальное не так важно…

— Папа, а как там на войне? Зачем она? Ведь ты раньше говорил, что пойдешь воевать, только если кто-то нападет на нас, что будешь защищать… Но ведь на нас никто не нападает, а ты ушел воевать…

— Я ушел на войну не по своей воле. Если бы я отказался, то меня и всех вас жестоко наказали бы. Император не прощает таких проступков своим подданным. А на войне, сын, ужасно. Запомни на всю жизнь: никогда, ни за что не воюй. Что бы ни случилось, война — самый плохой вариант решения любой проблемы. Кроме смерти, разрушений, ужасов и лишений, она ничего не приносит ни одному из воюющих. Запомни это, Тим. Никогда не бери в руки оружия!

— Папа, а почему все говорят, что вы герои, что вы воюете за лучшую жизнь, что мы будем жить намного лучше, чем раньше, после того как победим? Разве это не так?

— Нет, сын, не так. Мы воюем как разбойники, позарившиеся на чужое добро и убивающие менее сильных соседей.

Единственная их вина — это то, что они живут рядом с нами, и живут хорошо… Вернее, жили… Сейчас там развалины и горы трупов. Император захотел завладеть всем во Вселенной, вот и приказал нам идти на войну. Когда война кончится, то мы не будем жить лучше, сын. Император, чиновники, богатей — те, возможно, станут еще богаче, а мы, простые люди, не выиграем ничего. Какие же мы герои, если напали на слабых, если убиваем безоружных людей? Мне стыдно, что страх заставил меня подчиниться Императору. Мне стыдно, что я стал его рабом, допустив, так же как многие другие, чтобы этот монстр правил нами. Сын, будь всегда самим собой. Никогда не слушай чужих сладких слов. Думай сам. Ты не должен быть слепым орудием в чужих руках. Мы все были ослеплены и оглушены сладкими посулами… Теперь, когда война вовсю полыхает на многих мирах, многие из нас стали прозревать и трезветь. Для этого потребовалось пролить кровь миллионов людей. Цена слишком высока… Сын, я надеюсь, что когда ты вырастешь, то все поймешь сам. Помни, что я тебе сказал. Не забывай никогда. Мне уже пора уходить… Береги маму и сестренок, помогай им и защищай их. Ты остался единственным мужчиной в семье, а это обязывает ко многому.

— Папа! Папа, побудь еще немного. Мне так хочется поговорить с тобой. Я так ждал тебя! Когда ребята рассказали, что здесь могут исполнить любое желание, я сразу знал, что пожелаю… Папа, ну, пожалуйста, еще хотя бы несколько минут…

— Не могу, Тимми. Я сам очень хочу побыть с тобой еще, но не могу… Я буду приходить к тебе в твоих мыслях, снах… Мы еще о многом будем говорить с тобой.

— Папа, а почему Большой Лу сказал, что ты погиб? Ведь вот же ты! Я ощущаю тепло твоих ладоней. Ведь ты живой! Живой?! — Тим с мольбой посмотрел в лицо отца, ища ответ на самый важный вопрос.

Отец обнял его и поцеловал. Потом встал с камня и, печально улыбнувшись, сказал:

— Конечно, сын, я жив… в твоей памяти. Пока ты помнишь меня, пока помнят мама и девочки — я жив. Прощай, сын! — Он быстро повернулся и пошел в туман.

Тим вскочил с камня, хотел броситься вслед за ним, но ноги словно стали ватными, а в горле застрял ком… Он едва выдавил вслед исчезающему в тумане отцу:

— Папа, ты жив, жив, жив…

По его щекам катились слезы, но Тим не замечал их.

3