Рыцари Гирты (СИ)

Борис Дорс со злостью сжал кулак, но все же сдержанно поклонился и поблагодарил его за поздравления.

Уже поздно вечером, когда было уже совсем темно, принцесса и маркиз со свитой покинули общество старших и перешли к отдельному столу, установленному под аркой, соединяющей Малый и Большой дворцы. Тут в свете белых и желтых фонарей уже ждали те, кого по рангу, или иным причинам не допустили на основной банкет. Модест Гонзолле, Майя Гранне, Давид Гармазон, Элла, Вертура с Марисой, Корн и остальные младшие фрейлины и рыцари.

Борис Дорс сел на скамейку верхом, принцесса Вероника подвинулась к нему, устало склонила голову ему на грудь, маркиз обхватил ее за плечо рукой властным жестом мужчины обладающего своей предназначенной ему Богом женщиной, привлек к себе. Обвел присутствующих за столом внимательным угрюмым взглядом поверх ее головы.

Гости тихо переговаривались, стараясь не нарушить торжественный момент. Курили трубки, ели салаты и бутерброды, наливали в фужеры бодрящие напитки, юво, грушевое вино и яблочный сидр.

Из темноты явился граф Прицци. От его торжественного благодушия не осталось и следа. Отодвинув властным жестом за плечо Фарканто, чтобы освободил место, он сел поперек скамейки напротив маркиза, подался вперед, облокотился о стол, пристально и долго смотрел в глаза Борису Дорсу, потом сказал прямо без предисловий и всякого снисхождения.

— Если вы еще не поняли, Борис, что там, за столом, только что чуть не случилось, я поясню. Если завтра будет мятеж, за вами не пойдет ни один из тех, от кого вы только что ушли, и вы будете первым, кого они поднимут на пики вместе со всеми, кого вы сейчас собрали за этим столом в качестве своих приближенных и друзей. И если такое начнется, я первым приеду и заколю вас, а леди Веронику, ради ее собственной безопасности, назначу своей приемной дочерью и сам стану править Гиртой в качестве регента. Борис, вам ясно это?

— Что без вас, Август, Гирты не будет и что вас надо слушать, считаться с вашим мнением, делать так, как вы настоятельно советуете, и таков закон, это мне очевидно и нарушать его я не намерен — ничуть не смутившись сурового тона графа, глядя в глаза оппоненту, твердо ответил маркиз — если вы хотели напомнить мне именно об этом, то благодарю вас за заботу и оказанное доверие.

— Рассчитываю на ваше благоразумие, Борис — сухо кивнул граф с мрачной серьезностью и чуть подернул уголком рта, как будто бы хотел улыбнуться. В его глазах промелькнула горечь.

Маркиз протянул руку к столу, наполнил три фужера. Принцессе Веронике налил игристого грушевого вина, себе и графу юва. Тот принял из рук маркиза напиток, они отсалютовали друг другу и сделали по глотку.

— Вот и славненько — подняв голову от своей прозрачной пластинки, нащупал на столе рядом с ножнами с мечом свой фужер, отпил из него, коротко отсалютовал графу, Борису Дорсу и принцессе барон Визра и продемонстрировал Майе Гранне свою пластинку на ладони — вот смотри, помнишь, я рассказывал тебе?

— Ага — рассеянно и весело ответила та, не глядя на то, что он демонстрирует ей, поджала локти, сжала кулачки и весело заулыбалась принцессе Веронике и маркизу.

Вечер закончился. На Гирту опустилась прохладная и сумрачная ночь. Все вокруг как будто притихло, словно внезапно решив отдохнуть от первой части торжества и, собравшись с новыми силами приступить ко второй части праздника, менее официальной, более веселой, пьяной, но такой же восторженно-торжественной. Где-то на другой стороне дворца забил барабан, отдавая по округе, ударил бас, страшно загудела волынка. Столичные музыканты заиграли свою новую, никем доселе наслышанную, тяжелую и торжественную, написанную уже здесь в Гирте, под впечатлением суровых скал, улиц, холодной реки и черных стен, песню. Из-за деревьев парка полыхнуло зарево: тусклая багровая звезда с резким сухим шелестом медленно поднялась в небо, озарив все вокруг зловещим красным светом. Начался праздничный фейерверк.

* * *

Уже совсем поздно, после того, как капитан Форнолле подошел к принцу Ральфу и вежливо продемонстрировал ему часы, явно намекая на то, что в соответствии с регламентом, ему пора вернуться в свои покои, проводил его и запер за ним на ключ дверь, случилось еще одно событие, на которое, за напряженным, происходящим за столами действом, из всех приглашенных, обратил внимание только один человек. Как только оно произошло, он встал и, ни с кем не попрощавшись, покинул террасу. Никто не стал звать, удерживать его, не пошел, чтобы проследить за ним…

— Где эта мерзавка Рита? — возмущался около кухни на полуподвальном этаже, ниже основного уровня дворца, старший повар — салфетки закончились, а гардероб закрыт!

— И простыни запасные все там же — кивнул постельничий — после стирки отнесли…

— Ломайте дверь — посоветовал какой-то бравый гвардеец.