Рыцари Круглого стола. Мифы и легенды народов Европы

Недолго он ехал спокойно; конь его вдруг заартачился, задрожал всем телом и остановился как вкопанный. Привстал Леминкайнен на стременах, смотрит вперед и видит, что добрый конь остановился на самом краю глубокой и широкой огненной пропасти. Широко и далеко тянулась она в обе стороны, от востока до запада, и была полным-полнехонька раскаленными камнями. Взмолился Леминкайнен всемогущему Укко о помощи, и недолго заставил Укко ждать своей помощи. Со всех четырех сторон света собрал он над пропастью темные тучи, и вдруг густой снег большими хлопьями повалил на раскаленные груды камней. Меньше чем в минуту выпало снегу на сажень, и снег этот растаял, так что на месте пропасти образовалось большое озеро с тонкой ледяной поверхностью. Тут Леминкайнен не задумываясь перебрался через озеро по тонкому ледку и, достигнув другого берега, понесся стрелой по своему трудному пути.

Так ехал он два дня. На третий подъезжает к Пойоле и в самом узком месте дороги видит – выходит к нему навстречу громадный волк; еще издали страшно разевает он свою пасть и с диким воем выжидает приближения неосторожного путника. Но Леминкайнен ничуть не испугался этого чудовища. Быстро вынул он из своей дорожной сумки клок овечьей шерсти и стал тереть ее между своими сильными пальцами. И вот из-под рук его выбежало целое стадо курчавых жирных овечек и прямо бросилось в пасть чудовищного волка. Пока тот справлялся с целым стадом, Леминкайнен преспокойно проехал мимо и прижался к громадному железному тыну, которым окружена была вся Пойола. Тын этот на сто сажень уходил в глубь земли да на тысячу сажень возвышался над землей. Подивился ему Леминкайнен и сказал сам себе:

– Вот диво, так диво! Уж, кажется, как ведь низко ползают змеи, а тын ниже их уходит в землю, кажется, как ведь высокого носятся в воздухе птицы, а тын выше их теряется в облаках.

И вынул он отцовский меч, который и камни, и железо рубил, как сухие щепки, и стал он тем мечом разрубать железный тын и скоро вырубил в нем такое место, через которое мог с конем своим свободно проехать. Но что же он встретил за тыном? Высокую стену, сверху донизу обвитую стоглазыми змеями, облепленную огромными ящерицами, оплетенную ядовитыми ехиднами. И все они злобно шипели и поводили своими зелеными глазами и яростно разевали широкие пасти, выставляя наружу свое раздвоенное ядовитое жало; не было ни проходу, ни проезду, и не решился храбрый Леминкайнен прямо пробираться на добром коне своем через этих чудовищ. Подумал, подумал он и стал уговаривать змей и ехидн, чтобы они его пропустили к Пойоле, но те только злобно шипели в ответ на его речи. Тогда припомнил Леминкайнен страшные заговоры против змей и ехидн, заговоры старинные, которые еще в детстве случалось ему слышать от старой матери.

– Слушайте, змеи, – сказал он, – уступите мне дорогу, а не то расскажу я всему свету о вашем происхождении, и тогда вы от стыда попрячетесь в самые дальние углы ваших нор; знаю я, откуда вы произошли: вас породило чудовище Сиетер. Оно плюнуло в море, и долго слюна его носилась по белогривым волнам, долго убаюкивали ее свежие морские ветры. И вот взглянул на него всемогущий Укко, создавший весь мир, и сказал сам себе: «Если бы мне вздумалось оживить эту слюну и дать ей глаза, то из дурного могло бы выйти лишь дурное, от чудовища могло бы произойти лишь чудовищное». Услышал эти слова злой дух Хиизи, всегда готовый на дурное дело, и решился сам создать чудовище из этой слюны: вдунул он в нее жизнь, вложил ей внутрь вместо сердца уголь из адского пламени, и явилась на свет ты, лютая змея!

И словно пристыженные тем, что Леминкайнен перед лицом всего света рассказал об их происхождении, змеи, шипя и свиваясь в широкие кольца, блистая на солнце своей чешуей, поползли в разные стороны, стараясь укрыться в рытвинах и расселинах; вслед за ними рассыпались и исчезли в траве пестрые ящерицы, и бесстрашному Леминкайнену открылась широкая дорога в Пойолу.

IX

Смело вступил Леминкайнен в обширный покой дома Лоухи, где за огромным столом сидело множество гостей, созванных ею и мужем ее на свадебный пир. Вошел Леминкайнен – и липовые доски в полу заскрипели, и толстые сосновые стены зашатались, а все гости между собой переглянулись.

– Здравствуй, – сказал он, обращаясь к хозяину дома, мужу беззубой ведьмы, и бросая шапку на стол. – Давай мне место за столом, давай корм моему коню, а мне – пива и меда.

Не поклонился ему хозяин и мрачно отвечал, не вставая со своего места:

– Не звал я тебя, и нет тебе здесь места за столом; твое место за дверьми; еще и не сеян тот овес, которым я накормлю коня твоего, еще и не сажен хмель, с которым стану варить для тебя пиво.

Грозно засверкали глаза у Леминкайнена, одной рукой откинул он свои черные волосы, другой растолкал гостей, сидевших за столом, и сам уселся на их место так, что толстая скамья под ним застонала.

– Ты меня не пригласила к себе на пир, – сказал он, обращаясь к Лоухи, – а созвала со всех концов света всякую сволочь, так я вот сам к тебе явился – угощай же меня поскорей.