Рыцари Нового Света

Другое дело — конница как боевая единица: ее тактическая роль в сражении была исключительно велика. Ни ацтеки, ни инки, ни муиски так и не научились эффективно противостоять кавалерии, которая врывалась в плотный строй индейского войска и пробивала в нем брешь, куда вслед за конницей устремлялась пехота. И всегда неожиданными и смертоносными становились летучие рейды конницы и атаки на фланги или в тыл. Часто именно кавалерийская атака решала исход сражения. Поэтому конкистадоры ценили легких и быстрых коней и переняли у арабов технику езды, которая давала максимальную маневренность: за счет высокого мавританского седла и коротких стремян ноги согнуты и прижаты к бокам коня, и всадник как бы стоит на коленях, наклонившись вперед. Однако и кавалерия оказалась всесильной не везде: индейцы Аргентины очень быстро нашли ей мощное противодействие, о чем будет рассказано в свое время. Не прошло и двух десятков лет после появления испанцев, как индейцы Аргентины и Чили сами оседлали коня и стали непобедимы.

Со времен конкисты в испанский язык вошел глагол aperrear — отдать на растерзание псам. Индейцы боялись псов пуще коней, пушек и аркебуз

Вслед за конями мчатся, оскалив пасти, псы — еще одно психологическое оружие конкистадоров. Сейчас трудно установить, к какой породе они принадлежали: судя по гравюрам и описаниям, помесь мастина с догом, гладкошерстые, вислоухие, в холке до метра высотой, на тонких, но сильных лапах, очень быстрые и чрезвычайно злобные, приученные жрать человечину. Из псовых пород ацтеки и индейцы Антильских островов знали только маленьких упитанных собачек, не умевших лаять, которых употребляли в пищу. И вдруг являются злобные клыкастые чудища, оглушают яростным лаем и рвут на части всякого, на кого укажут их хозяева. Вот как, со слов хрониста Бернардино де Саагуна,[26] описывали этих зверей Моктесуме его послы: «Псы их громадны, их плоские уши развеваются по ветру, языки их свешиваются из пасти, глаза их огонь извергают, глаза их искрятся, глаза их желты, ярко-желтого цвета, их брюхо поджарое, очень сильны они и телом могучи, неспокойны они, все бегают и тяжело дышат, все бегают, высунув язык, а окрасом они ягуару подобны, вся шкура у них в разноцветных пятнах».

В битвах псы использовались со времен античности; а в Новом Свете их впервые натравил на индейцев Колумб в 1495 г., когда вышел из Изабеллы против многотысячного войска восставших туземцев с двумястами пехотинцами, двадцатью всадниками и двадцатью псами. Эффект, надо полагать, превзошел все ожидания: индейцы, бывало, бежали с поля боя, едва заслышав лай. Падре Кобо вспоминает о первых годах конкисты: «Индейцы питали ужас перед этими псами, и если знали, что с испанцами идет хоть один пес, теряли всякое присутствие духа. А псы, обученные воевать и разрывать индейцев, становились храбрыми и злобными, как тигры». Особенно эффективны собаки были в сельве и в горах, где не мог развернуться всадник: вынюхивали засады и преследовали туземцев — в чем, не подозревая того, им помогали сами индейцы, которые раскрашивали тела натуральным красителем «биха», издававшим резкий запах. А еще конкистадоры придумали страшную казнь — натравливали собак на беззащитных (именно в эпоху конкисты глагол aperrear — подвергнуть растерзанию собаками — вошел в испанский язык); и этой казни индейцы боялись пуще виселицы, гарроты (удушения) и сожжения заживо.