— Вот что я считаю, — ответил тот, обернувшись и встретив испытующий взгляд де Пайена. — Есть два дела. Первое — изучить все привезенные мной документы. Я в них не заглядывал по той причине, что граф Гуг велел доставить их вам лично и передать из рук в руки, зато я знаю, что ценных сведений там предостаточно. А на карту мне довелось заранее взглянуть потому, что граф сам с гордостью показывал ее мне перед отплытием, отмечая мастерское исполнение копии. Вы, вероятно, заметили, что вместе с ней в особом ящичке хранятся и другие рисунки, но меньшего размера. Мне кажется, что их содержание должно пролить свет на наши затруднения, поскольку граф прекрасно отдавал себе отчет в своих указаниях и в том, что в результате от вас потребуется. — Де Монбар полуобернулся и кивнул на сундучок с откинутой крышкой, откуда недавно достал карту. Сверху в нем выделялся толстый кожаный футляр в форме продолговатого цилиндра, где и хранились вышеупомянутые изображения. — Подозреваю, что каждый пергамент, каждый манускрипт или рисунок в этом ящичке имеют прямое отношение к предмету нашей беседы.
Де Пайен, вместе с другими собратьями разглядывавший коробку, кивнул и снова посмотрел на де Монбара.
— Возможно, вы и правы. Как только хорошенько изучим эту карту, примемся за все остальные. Но вы говорили, что у нас два дела. Какое же второе?
— Доказать или опровергнуть предположение Сент-Аньяна относительно места на карте. Если он прав, то искомое сокровище, скорее всего, находится под основанием дворца, то есть под мечетью. — Де Пайен шумно набрал в грудь воздуха, но де Монбар едва ли заметил это и еле слышно забормотал, словно рассуждая сам с собой: — Если все так и есть, то решение нашей трудной задачи потребует гораздо меньшего времени. Она не станет от этого легче — нам все равно придется прорубаться сквозь скалу — но расстояние существенно сократится… На это так или иначе уйдут годы работы, но, возможно, все же не столько… — Тут де Монбар очнулся и продолжил уже обычным голосом: — Надо бы раздобыть другую, нынешнюю карту Иерусалима и прикинуть, где на ней может располагаться храм. Затем мы сравним два изображения и с точностью определим, что на этом рисунке. Где здесь можно достать такую карту?
— Думаю, нигде.
Все обернулись к Пейну Мондидье, который молчал с тех пор, как пытался отвергнуть новое название общины. Он неуверенно улыбнулся и приподнял руку:
— Если такая и найдется, то наверняка только в двух местах. В наших обстоятельствах ни одно из них — ни королевский дворец, ни резиденция патриарха-архиепископа — нам не подходит. Больше никому не пришло бы в голову иметь карту при себе, и стоит нам ею заинтересоваться, то, не успеем мы толком что-нибудь разузнать, как, скорее всего, тут же попадем под подозрение в замышлении заговора. Впрочем, если вы не против, в следующий раз, как я пойду к архиепископу, я могу кое о чем расспросить. Я там сдружился с одним из старших служителей, и, если вы дадите мне немного времени на обдумывание, я найду способ как бы случайно, мимоходом, задать подходящий вопрос — так, чтобы не возбудить его подозрений.
— Хорошо, Корка, так и поступим, — одобрил де Пайен и обратился к Сент-Омеру: — Как прошел дозор, Годфрей? Есть ли что-нибудь достойное упоминания?
Тот кивнул и встал, чтобы доложить о патрулировании по всей форме, и, обращаясь к Гугу, придал своему отчету нарочитую торжественность:
— Да, магистр де Пайен. Сегодня мы спасли жизнь супруге нашего монарха, королеве Морфии, и она от всего сердца нас поблагодарила.
Дождавшись, пока смысл его слов дойдет до всех без исключения, Сент-Омер описал день дозора в мельчайших подробностях, ничего не упустив.
У друзей с самого начала завелась традиция, чтобы старший отряда по возвращении в конюшни Храмовой горы лично докладывал собратьям о происшедших за день событиях и отвечал на все вопросы, которые у них возникали. В первые дни существования общины, пока бандитские шайки еще не привыкли к деятельности дозорных и не ожидали встретить их на дорогах, каждая вылазка монахов-воинов была по-своему новой и насыщенной приключениями. Таким образом, изучение боевых ситуаций служило рыцарям жизненно необходимым уроком, и они это прекрасно понимали.
Тем не менее с течением времени столкновения с бандитами потеряли свою остроту, поскольку те заранее знали, что уклониться от погони и скорой расправы почти невозможно. Теперь только действительно необычные случаи в дозоре вызывали всеобщую заинтересованность. Имя королевы Морфии спровоцировало оживление среди рыцарей, но, едва уяснив, что во время налета она серьезно не пострадала, они тут же утратили к ней интерес. Всем без лишних слов было понятно, что главным событием дня стал приезд заморского гостя Андре де Монбара с важными документами.