Рыцари света, рыцари тьмы

Здесь также имелись просторная молельня и трапезная, хотя кухня, по понятным причинам, находилась вне пещеры, в каменном строении, сооруженном нарочно для этих целей. В глубине, рядом с молельней и превосходя ее по площади, располагалась зала, вмещающая столы, стулья и полки; здесь магистр и его собратья хранили и переписывали документы ордена. Задняя стена скриптория содержала единственную дверь, сейчас наглухо скрытую плотным войлочным занавесом: шерстяная ткань призвана была приглушать любые звуки, доносившиеся из-за стены. Это и был тот самый проход к раскопкам, начало которым было положено восемь лет назад. С тех пор они велись без малейшей передышки и прочих задержек. Подземные работы в избытке снабжали братию камнями и щебнем, используемыми для постройки стен внутри пещеры и бараков для сержантов на окрестных склонах горы.

Рыцари сразу направились в скрипторий, где обычно обсуждались вопросы, касающиеся их небольшой новой общины, а также многочисленного и древнего ордена, который надзирал за ее деятельностью. В этот час там никого не оказалось, и де Пайен жестом указал молодому собрату на стул, а сам открыл стенной шкаф и достал оттуда объемистый кувшин с водой и две чаши. Он плеснул в них раз, потом еще, и сперва оба просто сидели и с наслаждением пили, смакуя прохладную жидкость. Де Пайен осушил две полные чаши, Сен-Клер — три, и лишь затем Гуг потянулся и расслабленно облокотился на спинку стула.

— Ну, брат мой, теперь говори. Я тебя внимательно слушаю.

Сен-Клер задумался, а потом приподнял голову:

— Я одержим демонами…

— Ты одержим?

От удивления де Пайен смолк, не договорив, поскольку совершенно не был готов к подобному признанию. На всякий случай он переспросил:

— Демонами?

— Бесами… То есть бесом.

— Бесом. Ага… И что это за бес, можно узнать?

— Конечно. Суккуб.

— А! Суккуб… Вот оно что… Это бес известный — в образе женщины.

— Да, я знаю. Даже слишком хорошо знаю. Он овладел мной.

— Стефан, ну, что ты, я бы не сказал, что все обстоит так уж плохо.

Де Пайену стало не по себе. У него не было опыта в подобного рода беседах, но уклониться от этой было невозможно, поэтому он, как мог, попытался приуменьшить важность вопроса и тем самым утешить собрата.

— Всех нас, поскольку мы мужчины и живем вне брака, время от времени навещают суккубы.

— Мне это известно, магистр де Пайен. Такое случается со мной — так же, как и со всеми — с тех пор, как я возмужал. Но это было бы еще ничего… случалось раз или два за месяц и тут же напрочь забывалось. Но сейчас я имею в виду совершенно иную напасть. Она преследует меня.

— Иную? В каком смысле?

— Во всяком… Прежде, пока это не началось, иногда ночью у меня бывали сны, очень смутные и неясные. Я едва ли бы и вспомнил их, если бы не последствия того, что они действительно мне снились. Пролитое семя… Но теперь все стало иначе. Сейчас они повторяются каждую ночь. Еженощно. Эти сны я запоминаю, а некоторые помню очень четко. Я даже узнаю места, где все это происходит, хотя ни в одном из них я никогда не бывал… И ощущения… они такие острые, будто я чувствую их наяву. И так каждую ночь, магистр Гуг. Молитвы мне не помогают, как не помогает и работа до изнеможения, и вечером я борюсь с дремотой до последнего, но потом все-таки засыпаю и опять вижу те же сны. Я близок к отчаянию.

Повисло молчание. Де Пайен, не сводивший глаз с молодого рыцаря, убедился, что тот и вправду находится в полнейшем унынии. Неожиданно на пороге возникла фигура их собрата — Арчибальда Сент-Аньяна. Тот внимательно посмотрел на обоих сидящих и сообразил, что их разговор не предназначен для его ушей. Он еще раз вопросительно взглянул на Гуга, но тот слегка покачал головой и жестом отослал его обратно, а затем опять обернулся к Сен-Клеру:

— Ты сказал: «Пока это не началось». А ты не припомнишь, когда началось? Может быть, какой-нибудь особый день или событие совпадают по времени с твоей напастью?

— Чего уж проще, — вздохнул Сен-Клер. — Все началось после моего… недуга.

— То есть твоего похищения?

— Похищения, недуга — какая разница? Как бы мы это ни прозвали, я не помню ничего, что происходило со мной. Вот здесь-то, на мой взгляд, и кроется самый настоящий недуг. В общем, после этого со мной и приключилась напасть.

— Но ведь прошло почти восемь месяцев. Когда же начались сны?

— Понятия не имею, магистр Гуг, но, думаю, месяца через три или четыре после моего возвращения. Я тогда заметил кое-что… некую неустойчивость функций моего организма… А с течением времени она становилась все более и более очевидной, потому что частота ее проявлений возрастала — от одного-двух раз за месяц к трем-четырем, потом до раза или даже двух в неделю. А теперь, как я уже сказал, они происходят еженощно, и я ничего не могу с этим поделать. Я одержим.

Де Пайен поднялся и принялся шагать туда-сюда, заложив руки за спину и уперев подбородок в грудь. Сен-Клер молча сидел и смотрел прямо перед собой, не обращая внимания на перемещения своего наставника. Наконец де Пайен остановился и в упор посмотрел на молодого монаха: