Рыцари света, рыцари тьмы

— Смешно? Почему же? Мне не смешно. Ваши жены принесли огромную жертву, даже не надеясь в утешение узнать, в чем эта жертва состоит. Они самоустранились и позволили вам делать то, что велит долг, и не стали изводить вас слезами и причитаниями. Они сознательно сделали такой выбор, согласившись на жизнь с вами порознь. Хвала Господу, что это так.

— Да, да, верно, хвала Господу…

Мондидье встал и уже направился к двери, но замешкался и положил руку Гугу на плечо.

— Мне только сейчас пришло в голову, что я даже не знаю, жива ли еще моя Маргарита. Она ведь могла умереть к этому времени.

Де Пайен поглядел другу в глаза и кивнул:

— Могла, конечно, но только если за последний год. Мне думается, иначе мы бы уже прослышали о ее кончине. А скорее всего, она в таком же добром здравии, как и ты, и по-прежнему благополучно живет в своем имении.

Мондидье еще тихо постоял и потом кивнул:

— Что ж, наверное, ты прав. Будем надеяться. Пойду-ка я лягу, да и тебе советую — хотя бы отдохнем, если и не заснем.

Гуг плотнее запахнул одежды и вместе с другом вернулся в гостиницу.

ГЛАВА 7

Утро еще не уступило место дню, а Гуг де Пайен и шестеро его собратьев уже разработали план действий по претворению его идеи в жизнь. Едва рассвело, как они собрались и обсудили, каким образом лучше подступиться к Вармунду де Пикиньи. Теперь Гуг не сомневался, что его замысел достаточно хорошо продуман и зиждется на прочном основании, поэтому счел возможным действовать немедленно. До полудня оставался еще час, а он, облаченный в лучшую свою одежду и доспехи, уже шагал по главной дороге по направлению к резиденции архиепископа в сопровождении Сент-Омера, Сент-Аньяна и Мондидье, разодетых подобным же образом — в парадные одеяния, привезенные ими для торжественного собрания ордена.

Де Пайен даже не задумывался, захочет ли де Пикиньи, найдет ли возможность принять его с друзьями: он шел не на прием, а просто повидаться с тем, кого знал и уважал на протяжении многих лет. Их расположение было взаимным, поэтому Гуг стремился поскорее увидеться с архиепископом, продумывая вновь и вновь, что необходимо ему сказать. Неожиданно путь ему преградила вытянутая рука Сент-Аньяна, и Гуг поневоле очнулся от дум и резко остановился.

Справа поспешно выдвинулись две колонны стражников; они растянулись вдоль узкой подъездной дороги и сомкнули руки, преграждая путь любопытствующим. Гуг узнал королевских стражей и обернулся, желая посмотреть, кого они сопровождают, но увидел только наглухо закрытую карету. Пока экипаж неспешно катил мимо, де Пайен разглядел плотно занавешенные шторки и эскорт громоздкой кареты — с десяток хорошо вооруженных воинов впереди и столько же сзади. Все стражники эскорта носили униформу с одинаковыми геральдическими знаками: голубой фонтан на белом поле.

Де Пайен призвал себя к терпению, поскольку знал, что эта задержка ненадолго. Королевские стражники, стоящие лицом к толпе зевак, равнодушно встречали направленные на них взгляды, поскольку давно привыкли к подобным церемониям. Они выждали, пока карета проедет за их спинами, очевидно высчитав про себя нужное время, а затем конец шеренги сам собой распался, и стражники устремились вперед, чтобы занять место во главе процессии. Дорога снова стала свободна, и все желающие смогли беспрепятственно по ней ходить.

Сент-Аньян не спешил пересечь улочку, а все глядел вслед карете, пока та не скрылась за поворотом. Только тогда он очнулся и спросил де Пайена:

— Кто это проехал?

— Королевская семья. Судя по закрытым шторкам, очевидно, одна из дочерей короля. Скорее всего, вторая по старшинству, Алиса, поскольку у эскорта эмблемы епископа Одо.

— А кто этот епископ Одо?

— Бывший епископ в Фонтенбло, а теперь секретарь патриарха-архиепископа и распорядитель по связям с королем.

Сент-Аньян медленно обернулся и посмотрел на Гуга в упор, начиная хмуриться:

— Почему же ты вспомнил именно об этой королевской дочери, а не о других? Какая меж ними связь? Сколько ей лет?

Пойдем, — увлек его за собой Гуг, переходя узкую подъездную дорогу. — Видишь ли, общеизвестно, что епископ Одо… ну, неравнодушен к принцессе. Но поскольку ей нет и пятнадцати, а ему — примерно столько, сколько и нам, то я сильно сомневаюсь, что между ними есть хоть какая-нибудь связь, если говорить твоими словами. Просто Одо знает ее с пеленок.

Могучий рыцарь ничуть не успокоился:

— Прелестно, она еще дитя, а он к ней неравнодушен. Настолько, что жертвует для нее своими стражниками при первой же необходимости?

Вовсе не при первой. Он помнит ее ребенком, хотя, по слухам, она уже не ребенок. Одо верой и правдой служил в советниках у ее отца, когда Балдуин был еще графом Эдесским — задолго до того, как тот стал правителем Иерусалима. Нам сюда.

Де Пайен свернул направо, где виднелся едва различимый в тени вход в узкую аллейку, и спутники, внимательно слушавшие его пояснения, старались не отставать от него. Все вместе они еще раз повернули с аллейки в такой же узкий закоулок, откуда вышли на широкую улицу, как раз напротив входа во внушительное здание с многочисленной охраной.