Рыцари веры

- Говорите, отец мой, ради Бога! - воскликнула молодая девушка, складывая руки с умоляющим видом.

Монахиня остановила ее нежным и в то же время повелительным жестом. Она смотрела брату в глаза.

-  Мы ждем, сударь,- произнесла она.

- Хорошо же! Пусть будет по-вашему! - продолжал маркиз.- Узнайте, что этот несчастный молодой человек, совращенный дурными советами…

- Или движимый безысходным отчаяньем,- горестно прошептала молодая девушка.

Маркиз сделал вид, что не расслышал, и продолжал:

- Стефан де Монбрен, сын моего лучшего друга! Сын храброго солдата, проливавшего свою кровь на всех полях битвы за нашего великого короля Генриха…

- Ну что же? - робко спросили обе женщины.

- Что же?! А то, что этот недостойный сын - теперь презренный бунтовщик. Он заодно с взбунтовавшимися мужиками!

- Отец!

- Он их предводитель!

- О Боже! - вскрикнула девушка в полном отчаянии.

Силы ее покинули; она вся судорожно задрожала, сломилась, словно пораженная громом, и упала на руки своей тетки.

- Что вы сделали, брат мой! - испугалась настоятельница.- Вы убили вашу дочь!

- Я! - воскликнул маркиз, подбегая к ней, бледный и испуганный. Он обожал свою дочь.

- Удалитесь! Мне нужно остаться с нею наедине.

- Ради Бога, сестра! Умоляю вас!

- Уходите, мой брат, уходите! Она может умереть!

Маркиз колебался. Он не знал, на что решиться. Но вдруг послышался страшный шум на улице, и в тот же миг несколько дворян с обнаженными шпагами ворвались в комнату.

- Господа! - обратился к ним маркиз, напрягая все силы, чтобы подавить волнение.- Надеюсь, вы мне объясните…

- Маркиз! - перебил его граф де Фаржи.- Нельзя терять ни минуты. Разрушители перерезали наши аванпосты и напали на город. Скорей - или все погибло!

- Что? Что такое?

- Слышите?

Действительно, страшный шум был слышен отовсюду. Со всех церквей раздавался набат; глухие пушечные выстрелы все учащались и учащались. Крики отчаянья и бешенства перемешивались с мушкетными залпами, все приближавшимися.

Крики «Да здравствует король!» все больше и больше заглушались криками «Победа! Город наш!» Даже под окнами дома слышались эти угрожающие возгласы.

Действительно, как сказал граф де Фаржи, нельзя было терять ни минуты для спасения города. Быть может, уже и было слишком поздно.

Маркиз де Кевр это понял сразу. В нем проснулось чувство преданности королю, и солдат в нем моментально превозмог отца. Бросив долгий и горестный взгляд на свою все еще неподвижно распростертую дочь, он обнажил шпагу и высоко поднял ее над головой с грозным криком:

- За мной, господа! Вперед! За короля!

Все, что сообщили маркизу, к ужасу, оказалось сущей правдой.

Разрушители, с искусством, которое нельзя было предположить в этом сброде разнороднейших людей не признающих никакой дисциплины и потому совсем не опасных при столкновении с организованной армией, соединили свои банды, не дав опомниться королевским войскам. Они бесшумно окружили город и вдруг, по данному сигналу, ворвались в него со всех сторон.

Войска ничего подобного не ожидали и были застигнуты врасплох. Аванпосты были мгновенно истреблены разрушителями еще задолго до тревоги, так что бунтовщики пробрались незамеченными почти что в самый центр города. Банды их концентрировались на главной площади, где возвышался оборонительный форт.

Положение королевских войск сделалось критическим; они потеряли почти всю артиллерию, которая теперь обдавала их целым смертоносным ураганом чугунных ядер, вылетавших из их же пушек. Солдаты, не будучи в состоянии выдержать убийственной канонады и предполагая, что они могут быть отрезанными, скоро перешли в отступление - как раз в этот момент явился маркиз де Кевр и его спутники, и это подбодрило отступавших. Луч надежды блеснул в их сердцах. Бой завязался снова.

Стефан де Монбрен, верхом на великолепном вороном коне, со шпагою в ножнах, держа в руке лишь свой предводительский жезл, разъезжал перед рядами разрушителей в самых жарких местах боя. Вокруг его головы то и дело сверкали мушкетные выстрелы, окружая ее чем-то похожим на ореол. Он не обращал ни малейшего внимания на то, что служил мишенью для солдат, которые стреляли в него, хотя и безуспешно. Старые солдаты, раздосадованные своими промахами, в то же время испытывали какой-то тайный страх при созерцании этого человека, с таким равнодушием смотревшею в глаза смерти и, как казалось, заговоренного от нее. Они обращали свои мушкеты на других врагов, которые казались им менее странными. Со своей стороны, маркиз де Кевр проявлял чудеса храбрости: старый лев почуял кровь и опьянел от порохового дыма.

Несколько раз он бросался к Монбрену с целью одним ударом покончить с вожаком разрушителей и своим заклятым личным врагом. Но каждый раз ему навстречу бросались толпы бунтовщиков и мешали привести это намерение в исполнение.