Рыцари веры

Большая комната, хотя и ярко освещенная, была почти пуста. Хозяйка сидела за конторкой; рядом стояла служанка. За одним из столов расположился солдат, тот самый, которого мы видели при въезде в деревню. На столе перед ним лежали его пистолеты, шляпа с большим пером и огромная шпага. Он ужинал с большим аппетитом и запивал еду кислым вином из огромной кружки с видимым наслаждением - о вкусах не спорят.

Увидев графа, хозяйка встала и быстро приблизилась к нему с выражением глубочайшего почтения. Солдат поднял голову, равнодушно посмотрел на вошедшего дворянина и снова принялся усердно истреблять свой ужин.

- Вы здесь, господин граф! - воскликнула хозяйка.

Тс, Маделена! =- ответил граф, приложив палец к губам.- Не произносите моего имени. Где ваш отец? Он хотел ожидать меня.

- Он ждет, господин гр...

- Опять?

- Простите, сударь!

- Хорошо, дитя мое! Подайте мне вина на этот стол, - сказал граф, указывая на один из отдаленных от солдата столов. - Пришлите мне отца!

- Сюда, сударь?

- Да.

- Сию минуту!

Она выпорхнула, словно птичка.

Граф уселся; для виду он наполнил свою кружку.

- Прехорошенькая канашка! - проворчал солдат сквозь свои густые усы.- Свежая, веселая, как весенний день! Смерть как люблю хорошеньких!

Так как слова эти он произнес, по-видимому, не обращаясь к графу, тот промолчал, но скуки ради принялся рассматривать эту странную личность, на которую до сих пор не обращал особого внимания.

Результат его наблюдений оказался следующий.

Солдат - рослый детина и, по-видимому, храбрый рубака; хорошо сложен, широкоплеч и мускулист. Хотя это был человек средних лет, но судя по всему, он сохранил атлетическую силу. Лицо его выражало смесь дерзости, откровенности, отваги и беззаботности и носило на себе следы участия в боях. Смуглая загорелая кожа, быстрые серые глаза, загнутый клювом нос и густые усы - все это придавало его физиономии оригинальный, по отнюдь не отталкивающий вид.

Костюм отличался необыкновенной простотой: он был одет в легкий панцирь, под которым виднелся поношенный кожаный камзол; широкие синие шаровары исчезали в громадных ботфортах с широкими раструбами и большими звенящими шпорами; на шляпе красовалось большое перо. Огромная шпага была прикреплена к портупее, на которой висел также небольшой кинжал. Все эти вещи сильно потерлись от времени и употребления. Широкий пояс в данную минуту был снят и лежал на столе рядом с пистолетом и шпагой.

Одним словом, граф вывел заключение, что субъект принадлежит к числу тех, с кем далеко не безопасно встретиться на большой дороге.

Солдат окончил ужин, залпом опустошив огромную кружку вина, Затем, крякнув, он вынул маленькую черную трубочку, постучал ею об стол, вытряхнул пепел, зарядил ее табаком и зажег трутом, причем проделал все это с чрезвычайно довольным видом человека, занятого перевариванием прекрасного ужина. Густое облако табачного дыма совершенно скрыло его голову.

Граф почувствовал какое-то инстинктивное влечение к этому человеку. Но только он хотел заговорить с ним, как явился хозяин, призванный дочерью; мысли графа сразу были отвлечены в совершенно иную сторону, и он мгновенно вспомнил о собственных делах.

Прелестная Маделена снова уселась за конторку; отец же ее направился к графу и сиял колпак.

- Ну? - спросил граф.

- Я исполнил ваши приказания,- ответил хозяин.

- Ты видел его?

- Да, сударь, я его видел.

- Что оп сказал тебе?

- Ничего особенного. Осмелюсь попросить вас, сударь, послушаться моего совета: найдите другого человека для подобных поручений.

- Почему ты так думаешь?-спросил граф, наморщив брови.

- Потому что, с вашего позволения, я не верю ни одному слову из того, что он говорит. Этот человек - тонкая бестия, пройдоха - и больше ничего. Кроме того, он вращается в такой компании, которую лучше избегать.

- Да ты разве не знаешь, старый дурак, что он это делает для своего господина!

- Да, сударь. Но, по-моему, господин не лучше слуги.

Они говорили шепотом. Граф призадумался и затем произнес совершенно громко:

- Возможно, ты и прав.

- Будьте уверены, сударь.

.- Но во всяком случае я скоро узнаю, как мне быть,

.- Вы едете в Париж, сударь?

- Сейчас же!

Лоб трактирщика покрылся складками. Лицо его приняло тревожное выражение.

- Простите старому слуге вашего семейства, сударь, старику, который вас знает со дня рождения и всей душой вам предан!…

- Я знаю это, Бернар,- ласково произнес граф,-говори без стеснений.

- Сударь! Вернитесь лучше в Мовер. Как бы вам не раскаяться…

- Довольно, Бернар, довольно! - с живостью перебил его граф.- Я еду в Париж-это необходимо. Но успокойся: иные, более серьезные интересы требуют моего присутствия там. Я еду отнюдь не по тому делу, клянусь тебе, разве что случай наведет меня на него.

- Да будет ваша воля, сударь! Вы наш повелитель, и моя обязанность вам повиноваться,

В эту минуту солдат, вероятно, докуривший свою трубочку, стал стучать по столу, чтобы вытрясти пепел.

- Эй! - закричал он в то же время.

Маделена подошла к нему.

- Дали вы моей лошади овса?

- Двойную порцию, как вы приказали.

- Ладно. Сколько с меня причитается?

- Ровно три ливра.