Рыцари, закованные в сталь

— Спокойно, спокойно, Ли, — перебил его граф, поднимая руку, — ты слишком спешишь. Парень сам должен решить, и ни ты, ни кто-то другой не должен принуждать его. Да ты, верно, и не понял его. Говори, что у тебя на сердце, Майлз. Чего ты боишься?

— Я же так молод, сэр. Я всего лишь бестолковый юнец. Как могу я осмелиться поднять копье против такого воина, как де ля Монтень? Не стану ли я посмешищем из-за своей самонадеянности? Я же ему не ровня…

— Нет, Майлз, — сказал сэр Джордж, — ты явно недооцениваешь свое мастерство и свою доблесть. Думаешь, мы стали бы предлагать тебе сразиться с ним, если бы не считали, что ты вполне можешь постоять за себя?

— Постоять за себя? — воскликнул Майлз, поворачиваясь к лорду Джорджу. — Сэр, не имеете ли вы в виду… Вы допускаете… я могу надеяться или мечтать выстоять в схватке с де ля Монтенем?

— Да, — сказал лорд Джордж. — Я в тебе уверен.

— Ну вот, Майлз, — произнес граф, — а теперь скажи мне, ты будешь драться с господином де ля Монтенем?

— Да, — ответил Майлз, выпрямляясь во весь рост и делая глубокий вдох. — Да, — и его щеки заалели. — Если вы велите мне это сделать, я буду биться с ним.

— Вот это слова, достойные моего юного храбреца! — воскликнул лорд Джордж, светясь улыбкой.

— Я порадую тебя, Майлз, — сказал граф, протягивая ему свою руку, которую Майлз почтительно поцеловал. — И я порадую тебя дважды. Я говорил о тебе с королем сегодня утром, и он дал согласие посвятить тебя в рыцари. Да, посвятить тебя со всеми почестями ордена Бани[15], что даст тебе возможность состязаться с де ля Монтенем за честь Англии и Хауса. Сейчас король лег отдохнуть после обеда. Приготовься. Когда он встанет, я представлю тебя ему.

Потом граф повернулся к сэру Джемсу Ли и спросил, нет ли недостатка в одежде для бакалавров? Майлз слушал их разговор, но вихрь мыслей мешал ему уловить суть. Сколько раз во сне и наяву он грезил тем днем, когда будет посвящен в рыцари, но этот день всегда казался бесконечно далеким. Быть посвященным сейчас, самим королем, со всеми почестями ордена Бани, под покровительством графа Хауса, сразиться, по-настоящему сразиться, с господином де ля Монтенем, одним из самых прославленных рыцарей Франции! Откуда-то издалека донесся голос графа. Какие-то вопросы касательно экипировки. Майлз не сразу понял, что лорд Джордж вызвался выделить ему подходящее одеяние из своего гардероба.

— Ты можешь идти, — сказал ему граф, — но к двум часам будь в апартаментах Джорджа, чтобы одеться как подобает.

Майлз вышел на воздух, еще не оправившись от потрясения. Он огляделся вокруг, но Гаскойна не было видно. Он не сказал ни слова в ответ на шквал вопросов, который обрушили на него его товарищи-оруженосцы, и быстро пошел прочь. Он едва осознавал, куда идет, но наконец оказался на пожелтевшей лужайке за конюшней. Это был довольно укромный уголок. Он огляделся — поблизости ни души, и Майлз растянулся на траве, спрятав лицо в ладонях. Он лежал, утратив всякое чувство времени, и вдруг кто-то прикоснулся к его плечу. Майлз резко поднял голову. Это был Гаскойн.

— Что происходит, Майлз? — с тревогой спросил друг. — Все только о тебе и говорят.

— О, Френсис! Меня посвятят в рыцари… Сам король согласился сделать это… и я… должен буду сражаться с господином де ля Монтенем.

Он протянул руку, и Гаскойн пожал ее. Некоторое время они стояли молча. Но Гаскойну не терпелось высказаться.

— Тебя ждет большое будущее, Майлз, — сказал он. — Я всегда это знал. И вот время пришло. Да, ты будешь великим и будешь жить при дворе среди высокородных господ, а может быть, и при королевском дворе. Видно, нам суждено навсегда расстаться, скоро ты забудешь меня.

— Нет, Френсис, никогда я тебя не забуду! — ответил Майлз, сжимая руку своего друга. — Я всегда буду любить тебя больше, чем кого бы то ни было, кроме своей матери и отца.

Гаскойн покачал головой и отвел глаза, пытаясь проглотить застрявший в горле ком. И вдруг с надеждой в глазах повернулся к Майлзу.

— Ты выполнишь мою единственную просьбу?

— Разумеется, — ответил Майлз. — Но какую?

— Возьми меня в свои оруженосцы.

— Нет, — сказал Майлз. — Как ты можешь служить оруженосцем? Ты сам в скором времени станешь рыцарем, Френсис. И как вообще это могло прийти тебе в голову?

— Очень просто, — ответил Гаскойн с коротким смешком, — уж лучше быть оруженосцем в твоей компании, чем рыцарем в своей собственной.

Майлз обнял своего друга и поцеловал его в щеку.

— Ты получишь то, что пожелал, — сказал он. — Но в любом звании ты всегда будешь моим настоящим другом.

После этого они рука об руку медленно направились в замок.

В назначенный час Майлз вошел в апартаменты лорда Джорджа, и покровитель предложил ему примерить наряд, соответствующий предстоящей церемонии — в отороченную мехом куртку из зеленого бархата с золотым шитьем, черную бархатную шапку, свернутую в виде тюрбана и украшенную спереди драгоценным камнем, малиновое трико и пару черных бархатных туфель с золотой канвой. Майлз никогда в жизни не надевал такой великолепной одежды, однако почувствовал, что она очень ему к лицу.