Рыцарские ордена в бою

^{С: Фрагмент мусульманского меча из Египта, X–XII века. Бронзовое перекрестие и навершие (яблоко) украшено сурой из Корана.}

На поле боя остались только рыцари. Король Иерусалима Гвидо де Лузиньян приказывает графу Триполи Раймунду с остатками авангарда (около 200 рыцарей) идти в атаку на выручку пехоте. Но и эта атака конных рыцарей не увенчалась успехом. Мусульмане, как всегда избегая ближнего боя, расступались перед противником, но не забывая при этом осыпать его стрелами. Граф, видя, что битва уже окончательно проиграна, принимает решение с остатками своего отряда рыцарей покинуть поле боя. Вот как этот момент и последующий разгром войска крестоносцев описывается в мусульманской хронике: «Они попытались прорвать окружение, их отряды желали спастись, совершая отчаянные вылазки… Но все их попытки были отбиты, каждая из них влекла за собой либо смерть, либо плен и цепи. Дамасские клинки падали из их рук, а тяжелые доспехи не могли более защитить. Измученные градом дротиков, который оставлял большие бреши в их рядах, они, дабы избежать этого смертоносного вихря, начали отступать к холму Хаттина… Как только граф Триполи почувствовал скорое поражение, он упал духом и, отказавшись предпринимать какие-либо действия, стал искать способа скрыться. Это было до полного краха армии и до начала пожара… Когда франки узнали, что граф принял такое решение и бежал с поля боя, поначалу они почувствовали себя ослабевшими и униженными, но затем снова воспряли духом; они не только не сдались, напротив, они усилили натиск и проникли в наши ряды… Когда они увидели, что окружены, то решили стать лагерем на холме Хаттина. Но мы опередили их, и наши удары обрушились на их головы, прежде чем в землю были вогнаны первые колья их палаток. Затем бой возобновился с новой силой, и снова скрестились копья.

^{Войско крестоносцев на марше. Гравюра на дереве Густава Доре. Хорошо видна главная святая реликвия христиан — Большой крест.}

^{Изнуренное войско крестоносцев упорно движется вперед. Гравюра на дереве Густава Доре.}

Франки были окружены со всех сторон; увидев, что военная удача от них отворачивается, они попытались улучшить положение, вступив в рукопашный бой; но наши сабли смели их, словно поток, и нам удалось захватить их Большой крест. Для них это было самым тяжелым ударом. Когда они увидели, что крест захвачен, то поняли, что смерть их близка, а поражение неотвратимо. Они пали, сраженные нашими яростными ударами; вокруг были только убитые или взятые в плен. Даже если они, ослабевшие и побежденные, пытались убежать, раны замедляли их шаг; мы подбирали их на поле боя, чтобы обречь их на плен. Так мы захватили короля Гвидо и князя Керака Рено. Мы взяли в плен короля, князя Керака, Жоффруа — брата короля, Гуго — сеньора Джебайла, Онфруа — сына Онфруа, сына сеньора Александретты и повелителя Мер Акьяха, тамплиеров и их предводителя, главного магистра госпитальеров, и большое число прочих баронов, избежавших смерти ради горестей плена. Демон был взят вместе со своими прислужниками, а король со своими храбрецами. Поражение неверных укрепило мусульманский мир. Все были убиты или взяты в плен!»

^{Войско крестоносцев. Гравюра на дереве Густава Доре.}

Возблагодарив Аллаха за эту великую победу, Саладин приказал привести побежденных. Он принял несчастного короля Гвидо де Лузиньяна, усадил его рядом с собой, как мог ободрил и даже предложил шербет из розовой воды. Эта обходительность по отношению к изможденному и измученному жаждой королю имела большое значение на мусульманском Востоке: пленнику, который пил и ел за столом того, кто захватил его, обычно даровали жизнь. Король Гвидо машинально протянул кубок сидевшему рядом с ним Рено Шатийонскому, сеньору Трансиордании. Это вызвало неудовольствие Саладина, который упрекнул его в том, что он не спросил разрешения передать кубок: «Ты не испросил у меня позволения дать ему напиться. Я не должен сохранять его жизнь».

^{Битва. Гравюра на дереве Густава Доре.}

После чего султан напомнил Рено о его изменах, многочисленных предательствах и неоднократном нарушении перемирия, на что Рено лишь пожал плечами и презрительно сплюнул. Тогда Саладин выхватил саблю и рубанул ею Рено, удар пришелся в плечо, после чего стражники-мамлюки, метнувшись к раненому, добили его. По приказу Саладина были казнены все рыцари-тамплиеры и госпитальеры (только один магистр ордена тамплиеров Жерар де Ридфор был оставлен в живых). Все остальные уцелевшие христиане были проданы в рабство.