Рыцарский турнир

"Она всё равно скучная, так что я сэкономлю тебе время", – сказала девочка. "Суть этой книги в том, что у народов Кольца и Перевала общие предки. Но тебе это уже известно. Дальше там рассказывается о том, как они разделились. Ничего стоящего".

"Расскажи подробней", – всё ж попросила Гвен.

Жасмин пожала плечами, будто это знал любой ребёнок.

"Однажды, около семи веков назад, их пути разошлись. Случился массовый исход с Перевала. Предки по твоей линии ушли отсюда, пересекли Великую Пустошь и как-то смастерили, или нашли корабли, чтобы переплыть море. За ними, конечно, гналась Империя, многие погибли – кто в Пустоши, кто в джунглях, кто на море. Те же, кто добрался до Кольца, тоже выжили не все. Большинство погибли в так называемых "Диких дебрях".

Гвен смотрела на неё, ошеломлённая точностью книги.

"Да", – подтвердила она. "Это такая местность за Каньоном, по внешнему краю Кольца".

Жасмин кивнула.

"Главным испытанием для твоего народа было построить мост, чтобы перебраться через Каньон. Первым остом стал Западный Переход, потом появилось ещё три. Тысяча рабочих трудилась тысячу дней, чтобы вырубить для него плиты. Дикие звери тоже пытались перейти, но твой народ сумел защитить мост. Другие чудовища прыгнули в Каньон, чтобы подняться с другой стороны, но есть теория, что их сожрали монстры, жившие на дне".

Гвен увлечённо слушала, и в неё рождались всё новые и новые вопросы, но она не решалась перебить рассказчицу.

Жасмин вздохнула.

"Стоит ли говорить, что для тех, кто всё же попал в Кольцо, – продолжила она, – тоже поначалу пришлось нелегко. Оно кишело хищными тварями, земля была дикой, горы – неприступными. Почти сразу же возникло разделение на Западную и Восточную провинции, которые позже превратились в Западное и Восточное королевства. На востоке почвы были беднее и суше, а климат – жёстче. Там жили дикие племена, которые, как я понимаю, до конца составляли большую часть населения Восточного королевства.

Только когда твой народ смог защитить Каньон, ситуация изменилась. А это отсылает нас к, пожалуй, самому важному эпизоду всей вашей истории – к созданию Щита. И к Мечу Судьбы. Без Щита Кольцо было бы таким же уязвимым, как и любой другой остров, опасным и враждебным местом, ничем не отличающимся от остального мира. Первые великие колдуны, которые соорудили Щит, обеспечили твоему нарожу основу для выживания и благополучия".

Гвен никогда настолько не погружалась в историю. Она прочла немало учебников, но никогда не слышала ничего подобного. Она задумалась о том, насколько ценными были летописи Перевала и как их не хватало её народу в Кольце.

"Расскажи ещё", – попросила она.

Её неожиданно перебил колокольный перезвон, шедший откуда-то снаружи и приглушённый толстыми стенами зала. Жасмин подняла голову, впервые отвлёкшись от книги. Гвен увидела, как потемнело её лицо, но не могла понять, почему.

"Не выношу этот звук", – сказала девочка. "Они звонят без перебоя".

Гвен недоумевала.

"Зачем? Кто в них звонит? Это разве не церковные колокола?"

Жасмин отрицательно покачала головой.

"Если бы", – ответила она. "Это колокола на башне. Вестники ложной веры, культа, который держит в заложниках моих брата и сестру. Не физически, конечно, но морально и духовно, а это хуже, чем кандалы. Я очень люблю их обоих и всё бы отдала, чтобы их вернуть".

Жасмин резко сменила тему, забыв об истории Меча Судьбы и Щита, и Гвен кое-что о ней поняла: девочка ни на чём не могла долго концентрироваться. Её мозг работал так быстро, что она скакала с одной темы на другую с пугающей ловкостью. Она была гениальной, но рассеянной. Гвен всё еще безумно хотелось дослушать о щите и Мече Судьбы, но она решила оставить это на другой раз. В конце концов, она пришла в первую очередь для того, чтобы выполнить просьбу Короля и узнать больше о башне.

"Расскажи о своих брате и сестре", – нетерпеливо сказала Гвендолин.

"А что тебе сказали мама с папой?" – спросила Жасмин.

"Немного".

Жасмин покачала головой.

"Ещё бы. Они боятся того, о чём ничего не знают, и стыдятся того, что выходит за рамки их понимания. Как и большинство людей. Очень провинциально, ты не находишь?"

Гвен не совсем понимала, к чему она клонит.

"Моему брату, – продолжила Жасмин, – промыли мозги. Он всегда был очень страстным и легко увлекался, но, увы, выбрал неподходящую идею. Моя сестра… с ней всё сложнее. Она такой родилась. Нам она всегда была немного чужой. Зато там она нашла своих".

Гвен пыталась сообразить.

"Она страдает кататоническим ступором", – пояснила Жасмин, видя озадаченное выражение Гвен. "Смотрит в окно и не говорит ни слова. С самого рождения. У нашего благородного народа Перевала – со всем его пристрастием к совершенству, к рыцарству, воинской славе и прочей чуши – таких, как она, принято стыдиться. Отвратительно. На мой взгляд, это самый большой недостаток моих родителей. Каждый, кто не совершенен, считается угрозой нашего обществу. Но я люблю свою сестру. Всегда любила. И находила способы с ней общаться. У неё есть свой язык, просто нужно быть открытым и слушать".