Рыцарский турнир

Рис, сидевший рядом с Торгрином, откашлялся.

"Старик, – начал он, когда Тор поднял глаза, – мы с тобой побывали во многих передрягах – все и не сосчитать – но я редко видел тебя таким озабоченным, как сейчас. Отпусти горестные мысли и очисти ум для предстоящей битвы. Я знаю, что ты волнуешься за Эйнджел. Мы все тоже переживаем. Но для неё есть лекарство, и мы найдём его. А Гувейн… как бы трудно нам не пришлось, мы найдём и его тоже. Мы с тобой".

Тор был очень тронут и благодарен другу за поддержку.

"Ты прав, дружище", – ответил он. "Ум воина должен быть всегда ясным".

Рис вздохнул.

"В юности, – продолжил Рис после долгой паузы, – моей единственной мечтой было вступить в Легион. Я так этого хотел, что даже ощущал это чувство на вкус. Я ночами не спал, фантазируя об этом. Представлял себя в доспехах, с оружием… Но мой отец, Король, сказал мне, что я не смогу туда вступить, пока не докажу, что достоин".

Тор с удивлением посмотрел на друга. Он прежде не слышал этой истории.

"Но я всегда думал, что место в Легионе досталось тебе просто по происхождению. В конце концов, ты же сын Короля".

Рис покачал головой.

"Именно поэтому мне было сложнее всех", – ответил Рис. "Он хотел, чтобы я сам заслужил его, наравне с остальными, но требовал от меня гораздо большего мастерства, чем от обычного члена Легиона. Мои вступительные испытания были вдвое сложнее стандартных. Что бы я ни делал, для него я всегда был недостаточно хорош".

Рис вздохнул.

"Я боролся с этим, как мог, и ненавидел отца. Я бы мог понять, если бы просто не имел привилегий, но то, через что он заставил меня пройти, было несправедливо. Он мне тогда казался тираном, не пускавшим меня к моей главной цели".

Рис засмотрелся на горизонт, размышляя.

"А теперь?" – спросил Тор с любопытством.

"А теперь, – продолжил наконец Рис, – оглядываясь назад, я понимаю, почему он так поступал. Я осознаю, что он готовил меня не к Легиону, а к жизни. Он столкнул меня с несправедливостью, потому что жизнь бывает несправедлива. Он хотел, чтобы стал лучшим и превзошёл обычные требования, потому в жизни иногда приходится делать больше, чем можешь. Он хотел, чтобы я преодолевал неудачи и учился настойчивости, потому что только так можно добиваться целей. И он не давал мне то, чего я больше всего хотел, чтобы я научился драться за это".

"И главное, – продолжил Рис, – он хотел, чтобы я добился всего сам, потому что если бы я получил то место без усилий, оно бы не имело для меня никакой ценности. Я бы ему этого не простил. Как сильно я ненавидел его тогда, так сильно люблю сейчас. Как бы странно это ни звучало, то что он не дал мне, в итоге оказалось самым ценным его подарком".

Рис многозначительно посмотрел на Тора.

"Это и значит быть воином", – заключил Рис. "Воину ничто не достаётся легко, никто ничего не даёт ему даром. Всё, что у него есть, она зарабатывает сам, это его заслуга. Ни отец, ни фамилия тут не при чём. Ты сам должен прославить свой имя, сам себя создать".

Торгрин задумался над его словами, и они нашли неожиданный отклик в его душе.

"В мире полно людей, которые рассказывают нам, чет у нас не получится", – сказал Рис. "Наше дело – доказать им, что они ошибаются".

Торгрин, вдохновлённый его речью, пожал Рису руку.

"Мы братья", – сказал он. "И будем братьями до самой смерти".

"Братья", – серьёзно повторил Рис.

Тор в который раз осознал, что все, кто был сейчас с ним на корабле, были ему куда роднее, чем его настоящая семья.

"Прямо по курсу!" – крикнул кто-то.

Тор Вскочил на ноги и побежал на нос, где стояла Индра и указывала на что-то на горизонте. Тор посмотрел туда и увидел, что обозримый горизонт сузился, и по бокам показались скалистые чёрные берега. Корабль несло в длинный туннель, ограждённый отвесными скалами по бокам.

Индра тихо охнула.

Тор озабоченно взглянул на неё.

"Что это?" – спросил он.

Индра покачала головой.

"Пролив Безумия", – выговорила она дрожащим от страха голосом.

Она повернулась к остальным, и Тор впервые увидел сомнение на её лице.

"Людям нельзя туда входить. Никому. Мы должны развернуть корабль".

Тор посмотрел на багровые воды, бурлящие у входа в туннель, и сам ненадолго засомневался, но затем вспомнил историю Риса. Он знал, что должен двигаться вперёд.

Тор схватился за поручень, и остальные сделали тоже самое.

"Так мы не повернём?" – спросила Индра в панике.

Тор покачал головой.

"Мы никогда не отступаем", – ответил он. "Никогда!"

Все собрались с духом. Порыв ветра подхватил корабль и понёс в Пролив Безумия, прямо смерти в пасть.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Над трибунами главной столичной арены стоял оглушительный рёв. Там буйствовали тысячи жадных до крови граждан Империи, и от их криков и топота дрожала земля. У выхода на арену стояли дюжины скованных одной цепью гладиаторов, и Дариус был в их числе. В этот раз он избегал смотреть на лица своих товарищей по несчастью, не хотел их запоминать, потому что знал, что вскоре все они – и он тоже – будут мертвы.