Рыцарский турнир

Дариус не терял времени. Он поднялся на ноги, высоко занёс острый обломок меча и вонзил его в неприкрытое горло монстра, заставляя его испустить дух.

Зрители повскакивали с мест и громогласно затопотали.

Дариус, вдохновлённый успехом, выхватил обронённый противником меч и повернулся лицом к оставшимся. Сталь приятно холодила его руку и вселяла надежду.

Секунду спустя ему пришлось встретить новый удар топора. Внезапно у Дариуса в голове всплыло наставление Деклана: сохраняй спокойствие, сохраняй концентрацию, будь здесь и сейчас. Не позволяй эмоциям затуманить твой разум.

Даруис сосредоточился, дождался нужного момента и отклонился. Лезвие топора просвистело у него мимо виска, а Дариус, нагнувшись, размахнулся своим новым мечом и вспорол монстру живот. Тот рухнул на колени и больше не вставал.

Трибуны разбушевались ещё больше.

Дариус переключился на других противников. Разъярённые донельзя, они сгруппировались и, угрожающе рыча и скаля свои острые клыки, повалили на него. Дариус не отступил. Он стоял и ждал их, мысленно успокаивая себя, зная, что способен победить, каким бы страшным ни был враг. Он был сильнее, чем сам о себе думал.

Когда монстры подошли вплотную, Дариус не сделал ни шагу назад. Он поднял меч и остановил удар мощного топора, затем ещё одного, и ещё. Он крутился во все стороны, нагибался и уклонялся, давая достойный отпор. Он был настолько истощён, что ему просто нельзя было останавливаться, иначе он бы сразу упал. Он твёрдо решил не убегать и не сдаваться до последней капли крови.

Наконец, один из монстров лягнул Дариуса в спину, и тот полетел животом на землю. При падении он выронил меч, перекатился несколько раз и, открыв глаза, на секунду увидел небо, прежде чем его заслонило лезвие топора, неотвратимо опускавшееся ему на голову.

Было слишком поздно. Даруис ничего больше не мог сделать и приготовился попрощаться с жизнью.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Стара брела по королевскому саду вокруг замка на Перевале, петляя по тропинкам, вдыхая ароматы цветов, но не обращая внимания на их краски. Она была слишком поглощена своими горестными воспоминаниями. Стара не могла прогнать навязчивые образы из прошлого, не могла перестать видеть Риса перед глазами, не могла его разлюбить. Она раз разом воскрешала в памяти их последнюю встречу – он тогда покинул корабль Гвендолин и отправился за Торгрином на поиски его сына.

Её сердце разрывалось на части. Она умоляла его не покидать её, но не смогла заставить изменить своё решение. Она злилась и на него, и на себя за свою беспомощность.

Из головы у неё не шла ссора, которая случилась между ними в ночь накануне его отъезда, в трюме корабля. Им было невыносимо в обществе друг друга, но и расстаться они не могли. Каждый винил друг друга в смерти Селезии, и её тень заслоняла им солнечный свет.

И всё же Стара знала, что в глубине души Рис любил её. Она чувствовала это, хоть он и сам не мог это выразить. А она любила его в ответ, любила всю жизнь, с самого детства. Она любила его всегда, и не в силах была отпустить.

Вот и теперь она не могла забыть о нём и просто жить дальше. Она знала, что он был сейчас где-то на другом конце мира, и что ей следовало считать его погибшим. Ведь разве мог он выжить в своём безнадёжном походе? А даже если и мог, как бы он теперь сумел её найти?

Она ненавидела Торгрина. Почему он не мог искать своего сына в одиночку? Зачем ему понадобилось тащить с собой Риса? При чём тут их легионерское братство?

Как бы она ни старалась, чтобы ни делала, изо дня в день все её мысли были только о Рисе. Когда он вернётся? Когда она снова его увидит? Эти вопросы съедали её изнутри. Только теперь, оставшись наконец наедине с собой, вдали от всего мира, она начала осознавать реальное положение вещей. Она больше никогда не увидит Риса. Он не придёт за ней. Он ни за что её не найдёт.

С такой реальностью Стара не могла примириться.

Она всё шла и шла по саду, а внутри неё бушевала буря. Она твёрдо намерилась найти ответ, придумать какой-нибудь способ отыскать любимого. Без него её жизнь не стоила ни гроша. Она отказывалась провести остаток дней, мирно отсиживаясь на Перевале, пока Рису грозила опасность. Без него даже это место, со всей его красотой и изобилием, не могло принести ей успокоение.

"Это пионы, моя госпожа", – услышала она голос.

Стара, не ожидавшая никого встретить, удивлённо обернулась и увидела перед собой одного из членов королевской семьи. Этому улыбающемуся юноше на вид было не больше шестнадцати лет, и одет он был по последней придворной моде. По выдающимся скулам и блестящим голубым глазам в нём было несложно узнать родственника Короля, хоть она и не помнила, кем точно он ему приходился.

Юноша, улыбнувшись ещё шире, взял руку Стары и прикоснулся к ней губами. В его глазах мелькнула задорная искра.

"Это лучшие цветы во всём саду, моя госпожа", – добавил он. "У вас прекрасный вкус".