Рыцарский турнир

"Мы все погибнем", – ответил он. "Рано или поздно. Ты до сих пор не понял, что мне не страшны никакие и опасности, и я готов отправиться на любую миссию, если честь поставлена на карту. Миссия во имя чести мне в радость. Мы должны бросить вызов судьбе, бросить вызов этой реке и попытаться – ради этого мы живём на свете".

Эрек отвернулся к реке. Утро было тихим, и единственным слышимым звуком был плеск воды о борт корабля. Только на развилке встречались разные течения, и река там бурлила и пенилась. Эрек оглянулся назад и увидел, что Имперская флотилия уже успела значительно сократить разрыв. Он принял решение.

"Полный вперёд!" – приказал он, взошёл на капитанский мостик и повернул руль влево, к деревне, прочь от Волусии.

Алистер следила за ним одобрительным взглядом, а Стром улыбался, уже держа руку на рукояти меча. Их корабль вошёл в левый рукав реки устремился к неизвестности, и Эрек знал, просто знал, что именно так должно быть.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Небольшой отряд имперских солдат на полной скорости гнал своих зертов через Великую Пустошь, поднимая за собой густое облако пыли. Впереди скакал их командир, жестокий, безжалостный ветеран Империи, которому выпало удовольствие пытать Бокбу до последнего вздоха и узнать. Он заставил беднягу признаться, куда и зачем Гвендолин повела своих людей.

Теперь командир возглавлял отряд имперских следопытов, которые всё дальше и дальше углублялись в Пустошь по оставленной Гвендолин и её спутниками тропе, бравшей начало от рабской деревушки. Они шли по следу уже много дней, намеренные выяснить, что стало с беглецами. Приказ об этом отдала лично Волусия, и командир знал, что в случае провала его ждёт смерть. Он должен был найти Гвендолин живой и или мёртвой, любой ценой. Если бы ему удалось привезти её в Волусию в качестве трофея, он бы непременно получил повышение и стал генералом одной из армий. Ради этого он был готов на всё.

Командир замахнулся кнутом и в который раз стегнул своего зерта по морде, заставляя животное вскрикнуть от боли. Но ему было плевать. К своим подчинённым он тоже не испытывал жалости: не позволял им ни спать, ни даже останавливаться, и гнал их вперёд дни напролёт. Они мчались сквозь пустыню за своим командиром, который был твёрдо намерен не дать следу остыть, ведь в конце пути они могли найти не только Гвендолин, но и прославленный Перевал, который долгими столетиями ускользал от имперских полководцев. Если бы тропа Гвендолин привела туда – если, конечно, он вообще существовал – он бы вернулся домой величайшим героем своего времени. Как знать, возможно, Волусия сделала бы его своим Верховным Главнокомандующим.

Командир не отрывался от запёкшихся следов на земле, своими острыми глазами замечая в них малейшие перемены и отклонения. Он уже выяснил, что несколько миль назад Гвендолин потеряла сразу большую часть спутников. Как хороший следопыт, он знал, что след был изменчив, как любое живое существо, и всегда рассказывал историю тому, кто умел смотреть.

Командир заставил своего зерта замедлиться, потому что его внимание привлекло новое изменение в тропе. Она резко сузилась, указывая на меньшее число оставшихся ходоков, а потом пропала в песке. У конца тропы он также обнаружил останки нескольких путников, а впереди по пустыне были разбросаны отдельные кости.

Весь отряд резко затормозил.

Командир спрыгнул с седла, подошёл к давно иссохшим костям и присел рядом с ними на корточки. Он пробежал пальцами по своим находкам, используя весь свой опыт, чтобы понять, что здесь произошло. Империя – Волусия лично – выбрала его для этой миссии. К тому же, он был опытным палачом и имел славу лучшего следопыта имперской армии, способного найти кого угодно, где угодно, и не никогда не терпящего поражений.

Пока он молча изучал кости, к нему подошёл один из членов его отряда.

"Они сухие", – сказал солдат. "Эти люди умерли месяцы назад".

Командир, не отрываясь от улик, покачал головой.

Наконец, он ответил: "Не месяцы, а недели. Ты невнимателен. Кости чистые, но не от времени. Их объели насекомые. Вообще-то, они совсем свежие".

Командир поднял одну кость, и для наглядности попытался сломать её в руке – кость не поддалась.

"Она не такая хрупкая, как кажется", – сказал он.

"Но что их убило?" – спросил другой солдат.

Командир снова уставился на кости и бегло провёл рукой по некоторым из них.

"Здесь была потасовка", – сказал он наконец. "Люди подрались между собой".

Его подчинённые присоединились к осмотру.

"Кажется, они все погибли", – поделился один своим выводом.

Но командир не был так уверен. Он повернулся лицом в направлении тропы, всмотрелся в пустынный пейзаж и заметил, что слабый, почти невидимый след продолжался.

Он покачал головой и встал во весь рост.

"Нет", – возразил он решительно. "Были выжившие. Группа разделилась. Их осталось мало, они слабы, скорее всего, ранены – и они достанутся мне".

Он вскочил на зерта, хлестнул его по морде и поскакал галопом, не спуская со следа глаз. Он собирался догнать их, как бы далеко они не ушли, и убить всех, кому удалось выжить.