Рыжая

— Милорд, увы, но в девчонке Уизли из семьи маглолюбцев нет ни капли дара проникать в чужой разум, как и защищаться от вторжения в её собственный, — лгал Снейп, смотря прямо в глаза повелителю, горевшие красным огнем. После слов Северуса в этих глазах зажглось недоброе желание.

— Что ж, это печально... я надеялся заполучить себе в слуги девчонку, семья которой состоит в Ордене, — негромко проговорил Темный Лорд, — сегодня ты разочаровал меня, Северус. Ты ведь понимаешь, что должен понести наказание?

— Да, повелитель. — Обреченно выдохнул Северус, прикрывая глаза.

— Круцио!

* * *

Теодор Нотт на другом конце Англии вздрогнул и проснулся.

Странные сны о его крестном, начавшиеся где-то в феврале, повторялись каждую неделю. В этих сновидениях Северус Снейп сидел в темной комнате, за широким длинным столом, в окружении смутно знакомых Тео людей, но каждый раз, когда он поворачивался к ним, их лица и очертания размывались. Тео не слышал, о чем разговаривали эти люди с крестным, но ощущение тревоги постоянно преследовало его в этих снах.

Тео встал с жесткой, неудобной кровати, к которой он так и не привык почти за полгода, и налил себе воды из кувшина, стоявшем на прикроватной тумбочке.

Один из его однокурсников, особенно чутко спавший, что-то промычал и перевернулся на другой бок. Комната снова погрузилась в ночную тишину.

Первым порывом Тео стало прямо сейчас побежать в совятню, даром, что за окном завывал ветер, пусть и был май-месяц. Написать крестному письмо с вопросом, почему ему, Тео, снятся такие сны. Северус Снейп ведь знает всё на свете, и уж ответ на этот вопрос он точно должен знать... тем не менее, Тео не решался.

Письма от крестного приходили Тео лишь изредка. Все они были сухи и состояли из пары строк, в которых спрашивалось, все ли у него хорошо и достаточно ли он успевает в Академии. Но Тео был рад даже таким письмам, потому что от его друзей не приходило ничего.

Ни от его факультетских друзей, ни от Джинни или Дафны. Тео пытался себя убедить в том, что по нелепой случайности совы просто не находят его, все-таки, это самый север Англии, где холодно даже в конце весны — но в душе он подозревал, что о нем просто все забыли.

На календаре, стоявшем на тумбочке Тео, красным цветом было отмечено двадцать четвертое мая. До возвращения в Хогвартс оставалась всего неделя...

* * *

POV Рыжая

Приблизился конец мая. Лишенная всякого общения, я стала привыкать к рутине — учеба, учеба, сон, учеба. Даже от квиддича я отказалась, меня уже не преследовало желание хоть как-то попытаться вытянуть нашу команду с последнего места. Если со мной и разговаривали, то это были, как правило, просьбы однокурсников дать им списать домашнее задание. Больше людей, которые со мной держали какой-нибудь контакт, не существовало...

Тогда я ещё не замечала некоторые провалы в своей памяти.

Утром двадцать четвертого мая я в одиночестве сидела за слизеринским столом, меланхолично наблюдая за болтовней однофакультетников. Завтрак задерживался, золотые кубки и тарелки были пусты.

За кафедрой на другом конце зала негромко хлопнули, и все равно этот хлопок услышали все. В минуту воцарилась тишина.

Директор негромко откашлялся:

— Небольшое объявление перед тем, как вы приметесь за еду. Близится экзаменационная неделя, и чтобы наши ученики, которые сейчас в Академиях, успели к ней подготовиться, они вернутся несколько раньше, чем мы планировали: завтра утром вы уже обнаружите наших друзей в гостиных факультетов.

Радостный гул раздался в зале. Моё сердце в первый раз за многое время как-то радостно всколыхнулось. Я как будто очнулась от долгого неприятного сна.

— А теперь — ешьте.

Я торопливо поела, даже не обращая внимания на то, что именно беру в рот. Сейчас я как будто очнулась от апатии, и в голове завились мысли: я ждала момента приезда друзей несколько месяцев, а сейчас совершенно не знаю, что делать...

Я кинула взгляд на гриффиндорский стол и взглядом нашла своих знакомых. Гермиона прятала улыбку, опустив глаза, а рядом с ней сидела Ромильда Вейн, болтавшая с Гарри Поттером. Вернее, пытавшаяся болтать: Гарри явно не был заинтересован в беседе, а Ромильда прямо извивалась перед ним, пытаясь привлечь внимание. Это, как обычно, проходило без результата.

Через минуту я вышла из-за стола, торопясь на урок. В дверях Большого зала я едва не налетела на какого-то смутно знакомого мне слизеринца.

— Извините, — пробубнила я, пребывая в небольшом недоумении от того, что не помнила имя этого парня. Мне казалось, что я знаю, пусть и мельком, всех слизеринцев...

Блондин ничего не ответил, но стал странно таращиться на меня. С растущим удивлением я отвечала на этот взгляд, и с каждой секундой мысль, что знаю этого парня, всё укреплялась. Через несколько мгновений — а может, через полминуты, я тряхнула головой и поспешила в кабинет заклинаний, пытаясь избавиться от наваждения.

* * *