Рыжая

— Да как ты можешь говорить о Гарри! — внезапно воскликнула какая-то гриффиндорка курса с шестого. — Он выбрал тебя, а ты его бросила и теперь ошиваешься с этим... этим... — она замолчала, по всей вероятности, подавившись ядом.

— Приемным сыном убийцы и по совместительству нашего директора? — подал голос ещё один гриффиндорец. Я испепеляла их взглядом, пока Рыжая и Тео с яростным блеском в глазах вынимали палочки.

— Попробуйте напасть на нас — и получите отпор! — выкрикнул Долгопупс.

— Вы не дали нам и слова сказать, — гаркнула на весь зал Рыжая, окончательно рассвирепев. — Что вы несёте?! Мы пришли сюда потому, что нам небезразлична судьба Хогвартса, и мы всем хотим помочь Гарри, и... и...

— Невилл, Джинни права. Мы же хотим дать каждому шанс бороться, — вступился на нас Майкл Корнер, семикурсник, который всегда засматривался на Рыжую.

Атмосфера накалялась. Некоторые ученики, в основном это были гриффиндорцы, встали и направили на нас волшебные палочки.

— Пока я здесь лидер, я не дам любой из змей, кто близок Снейпу или Кэрроу, появляться здесь, — упрямо сказал Невилл. — Уходите. Прошу вас.

— Хорошо, мы уйдем, — вдруг вышел вперед Тео. — С радостью. Но ты редкостный тупица, Долгопупс: если бы мы хотели вас предать, то не думаешь ли ты, что Амикус, Алекто и мой дорогой крестный Снейп уже бы стояли здесь, раздавая проклятья направо и налево?

Вы сами придумываете стереотипы, что каждый слизеринец — хитрая дрянь, которой свойственно думать только о себе и о своей выгоде. Что все мы — чистокровные ублюдки, которые только и веселятся, измываясь над грязнокровками и применяя темную магию. Вы отрицаете все остальное о слизеринцах, не желая посмотреть на то, кем мы все-таки являемся без масок. Могу объяснить это себе лишь тем, что вам так проще.

После небольшой паузы Тео развернулся и пошел к той стене, где должен возникнуть выход. Мы с Рыжей, немного опешившие от таких слов, пошли за ним следом. Собравшиеся члены ОД провожали нас ошарашенным молчанием и взглядами исподлобья.

Разговоривать в коридорах не стоило, поэтому восемь этажей мы шли, притихнув. Но тем не менее, в моей голове мысли вились как ворох змей.

Они ничего не знают, — думала я. Долгопупс понятия не имеет о крестражах и о том, как их уничтожать. Он, конечно, будет пытаться устраивать козни Кэрроу, но чем он может по-настоящему помочь Гарри? Ничем. В отличии от меня.

Казалось, с каждым шагом во мне росла решимость и самоуверенность. Я ведь читала про крестражи в конце августа, почему я ещё не использовала эти знания? Хотя, я немало слышала о них даже без книг...

Воспоминания за мелькали у меня в голове.

— Крестраж — древняя тёмная магия, — дрожащим голосом говорит юный Драко. — Я прочитал это в библиотеке нашего поместья, случайно наткнулся, листая книгу с заклятьями. Волшебник разделяет свою душу, убивая кого-либо, и заключает её в предмет...

— Клык василиска ядовит... вдруг этот яд может убить воспоминание? — произносит Рыжая.

— Ты имеешь в виду дневник? — я сумрачно вспоминаю, как шепчу эти слова и беру в руки клык. Его острие вонзается в мягкую обложку чёрного дневника и насквозь протыкает его.

Крик Темного лорда звучит у меня в памяти.

«Но бригада мракоборцев позаботилась о том, чтобы труп реликтового чудовища был вывезен из школы, на этом настоял отец Драко, узнавший, где побывал его сын...» — внезапно вспоминаю я.

Жидкость, похожая на смолу и на кровь одновременно, обильно сочится из чуть желтоватой бумаги, обагряя собой мраморные плиты Тайной Комнаты.

Строчки из какой-то книги, найденной в поместье, гласят: «По своей разрушительной силе с ядами таких созданий, как василиск, могут сравниться лишь древние темные проклятия, невероятно опасные и для самого волшебника, и великие артефакты, такие как легендарный меч Годрика Гриффиндора»...

Я выдыхаю, внезапно остановившись на лестнице. Тео и Джинни обернулись на меня, вопросительно взглянув.

«Гарри, Гарри... я сделаю и разыщу всё, что угодно, лишь бы тебе не пришлось одному нести такую ношу»...