Рыжая

– Я прилетела в Кан для проведения своих исследований, но не успела завершить их. Я была беременна. Роды начались неожиданно. Не надо было лететь, но я не послушалась мужа… Работа всегда была смыслом моей жизни, впрочем, как и сейчас я нахожу в ней упоение…

«Мужа? Значит, она жена члена высшего совета»,– догадалась я.

–…У меня родилась дочь. У нас, ты знаешь, это чудо. Но я была очень слаба, и дочь тоже. И пока восстанавливала силы, я познакомилась с одной женщиной – человеком – Марией Малых…

Я замерла, боясь даже вдохнуть или моргнуть.

–…Мы лежали в соседних палатах. Она тоже родила дочь, но поскольку Марию только что доставили с Земли – адаптация, стресс, то была совсем слаба, в итоге умерла почти сразу…

– Зачем вы рассказываете мне это?– сердце словно раскалилось и начало гореть, но внешне удалось сохранить спокойствие.

– Хотела выполнить обещание… Мария попросила передать тебе, если ты выживешь, что тебя зовут Александра – надежная, мужественная, защитница людей в переводе с одного из земных языков, что она любила тебя больше всего на свете с самого момента, как узнала о беременности… И что желает тебе счастья и чтобы ты выросла достойным человеком… и была сильной…

Я опустила голову. Булочка и чашка двоились в глазах. В горле застыл удушающий ком. Из тела будто все силы вытекли.

– И она хотела, чтобы ты помнила о ней. Поэтому на каждый твой день рождения я присылала подарок – красивое платье.

– Это были вы?!– выдохнула я и взглянула на женщину мутным взглядом.

– Я.

«Зачем она это делала, если не могла кардинально изменить мою жизнь? Ни один подарок не обходился без унижений, лишений или…»

Обида и отчаяние нахлынули разом. Я зажмурилась и вспомнила самый темный день, когда Игнат сломал мне нос. А за ним последовала череда мрачных дней… И как бы они ни были разбавлены знакомством с Джоном, Сарой и многими другими людьми, которые вытащили меня на свет, я все равно утонула во мраке.

– Ваши подарки мне не пригодились. Не тратьте больше кредиты,– сдержанно сказала я и выпрямилась.

Женщина удивленно вскинула брови, а по взгляду даже оскорбилась.

– Твое рождение и смерть моей дочери так смешались,– опустив глаза, тихо проговорила она.– Наверное, так я отдавала дань памяти ей. Чтобы хотя бы одна девочка порадовалась в этот день…

– Они меня не радовали!..– раздраженно бросила я, но сразу замолчала, ощутив укол вины.

– Знаешь, а я привязалась к тебе немного,– слегка дрожащими руками поправила свою прическу хомони, а голос ее ослаб.– Ты была такой хорошенькой малышкой… Но очень слабой, едва дышала и совсем ни на что не реагировала. Мне сказали, что ты тоже не выживешь. Так стало жаль тебя, как и свою дочь… Захотелось помочь тебе, ведь ты осталась без материнской ласки и так напоминала мою малышку… Недолго, всего три дня, и все же я ухаживала за тобой и от этого успокаивалась. Казалось, что спасаю свою дочь… Когда я немного окрепла, меня забрали на Гану. Тебя отдали отцу… Раз в год я вспоминала о тебе, как и о своей умершей дочери. Ей бы уже исполнилось двадцать, и скоро она стала бы чьей-то женой…

«Я ничем ей не обязана. Не мой выбор, что она выхаживала меня. Ведь она все равно не спасла меня…»

– Сочувствую вам,– сухо проговорила я.– Но почему вы появились только сейчас?

– У тебя вскоре важное событие – торги. Каждый должен знать свои истоки. Без прошлого мы не владеем будущим. К тому же во время заключения брачного соглашения ты можешь поменять имя и взять данное тебе при рождении. Александра и имя мужа будет звучать неплохо,– вежливо улыбнулась женщина.

– Это все?– но на самом деле мне не хотелось уходить, казалось, что сейчас из прошлого от мамы ко мне протянулась тонкая ниточка. Я почти чувствовала ее… И то, что это не все, что хотела сообщить мне хомони. Я оказалась права.

– А еще я хочу отдать тебе это,– и женщина достала из кармана пиджака карту памяти.– Однажды к Марии пришел мужчина. Они говорили на своем языке… запрещенном, но мне стало интересно, и я записала…

– Чтобы выдать потом стражам?– хмуро предположила я.

– Чтобы узнать, почему он так кричит на твою мать,– чуть обиженно возразила женщина.

– Вы знаете, что там?– нетерпеливо сверля карту памяти взглядом, спросила я.

– Узнала… Но не стану тебе пересказывать. Если захочешь, узнаешь сама. Мне, кажется, ты должна это увидеть.

– Я не знаю земных языков,– солгала я.

– Полагаю, ты в Кане не одна русская,– коротко улыбнулась она.– Я закрою глаза на эту маленькую условность: правда важнее.

Она прекрасно знает, что я нарушу кодекс, если попрошу кого-то перевести запись, но, похоже, это ее не волнует. В голове от одного виска к другому металась острая мысль: «Зачем это нужно какой-то хомони, явно проявляющей ко мне лишь снисходительность?» Но ответа не нашла, кроме одной сомнительной догадки, что не все хомони презирают низшее сословие.

– Мне пора. Я выполню твое пожелание – не стану присылать подарки,– неожиданно поднялась хомони. Я вскинула голову, но продолжала сидеть.– Я понимаю, что они были ничтожно малы, но, может быть, есть что-то, что я могу сделать для тебя?