Рыжая чайка

– Тебе жить среди этих вольфгаров, и они должны понять и принять тебя. Тебя ведь всегда тайно влекло к этому народу, и в твоих жилах есть капля и нашей крови. А, принадлежа мужу – ты принадлежишь и его народу! Твоя судьба следовать за ним! Хм, – старуха сощурилась, – Сказать или не сказать? Ладно, промолчу, сами узнаете! – она, наконец, от меня отстала, повернувшись к толпе вольфгаров, обращаясь теперь уже ко всем: – Непредвзятый суд старейшин определил виновных, возвысил достойных и подтвердил единство пары. Исполнение сего в вашей власти! – произнеся последнее слово, она опять словно растаяла в воздухе.

– Уже можно одеться, или мне ждать твоего особого распоряжения? – выдавила я рассержено. – Что ты на меня так посмотрел?! Я обращаюсь к тебе с недостаточным почтением?! Ну, у меня же жуткий характер, так что привыкай, владыка! Или снова позовем провидицу, чтобы она пояснила, как меня переделать?!

– Иногда ты даже меня ставишь в тупик, Тара, – вздохнул Хаям. – Конечно же, ты можешь одеться. Сейчас состоится казнь, затем я хотел бы, чтобы ты присутствовала при заключении союза с кланом огня, потом вольфгары устроят праздник по случаю нашего возвращения, и уже после всего этого мы с тобой поговорим. А сейчас сделай мне одолжение, сдерживай свой норов, и лучше помолчи!

Вольфгары обоих кланов стали вкруг, в центре которого, на коленях стояли приговоренные к смерти. Хаям подал знак, и двое воинов оголив мечи, стали за их спинами.

– Скажешь что-нибудь? – Хаям вопросительно взглянул на Алишера.

– Да. …Мои слова будет последнее, что вы услышите, покидая этот мир. Я добровольно придаю вас казни не сожалея, хотя в моих жилах течет ваша кровь, но вы повинны в пролитой крови десятков других вольфгаров, погибших в страшных муках. Ваш разум, ваши души, и ваша кровь отравлены предательством. В мире душ вы ответите перед ними, а сейчас вам не место среди живых! – Алишер кивнул, и я успела закрыть глаза, прежде чем просвистели замахнувшиеся лезвия мечей. Я соглашалась со справедливостью этой казни, но видеть мне этого не хотелось.

Хаям толкнул меня локтем, и когда я открыла глаза, тела уже унесли, а на земле осталась лишь лужа крови, но этого хватило, чтобы я почувствовала приступ тошноты.

– Ответь мне новый владыка клана огня, примешь ли ты наш союз между двумя кланами? – проговорил Хаям, повернувшись к Алишеру. – Я предлагаю его тебе, не потому что воспылал к вам дружескими чувствами, а потому что вы своими глазами видели, что твориться в Харонских топях, и эта тьма скоро придет сюда. Вы же не останетесь стоять в стороне, когда другие будут сражаться с черной кастой?! Мне нужны будут воины.

– А что у нас есть выбор? – горько усмехнулся Алишер.

– Есть. Все остальные ветви вашего клана, тоже захвачены моими воинами, но захвачены тихо, без боя. Они ждут нашего решения. Если ты откажешься, я заберу своих вольфгаров и уйду, освобождая вашу территорию и ваши селения. Но учти, первый удар касты придется на эти земли, они придут с моря, и вы останетесь с ними один на один. У вас не будет шансов. Однажды в своем видении я видел эти окрестности застланные телами погибших людей и вольфгаров. Здесь будет царствовать тьма и смерть. Но если здесь собрать оба клана и создать войско из воинов васау, способных противостоять магии, добавив при этом двух грозовых жрецов – мы можем победить. У тебя есть шанс изменить то будущее, не дав погибнуть вашим детям. Если победа останется за нами, после сражений мы уйдем в свои земли. Так что ты мне скажешь?

Алишер обвел долгим взглядом своё селение, собравшихся вольфгаров, воинов, женщин, детей, которые притихли, ожидая судьбоносного решения, и обернувшись к Хаяму, он уверенно произнес:

– Мы соберем здесь оба клана! Союз между ветром и огнем будет заключен!

– Так тому и быть. Раздуем здесь пожар! – довольно усмехаясь, объявил Хаям. – Мы союзники. Я сниму охрану. Вы свободны в своих действиях. А теперь нужно отметить наше возвращение и новый союз! Несите барабаны, пусть девушки нам станцуют!

Но вот только мне было не до веселья! Я всё равно среди этих вольфгаров ощущала себя жертвой на заклании. Меня атаковали тысячи мыслей, заставляя меня делать выводы один ужаснее другого.

– Я не хочу, – произнесла я, нахмурившись, обращаясь к Хаяму. – Я не хочу присутствовать на этом празднике. Я хочу прийти в себя и подумать. Разреши мне где-нибудь отдохнуть.

– Но Тара, это и твой праздник тоже! Разве у тебя нет повода порадоваться, хотя бы тому, что мы, наконец, ступили на сушу, что все знакомые тебе вольфгары живы! Потанцуй со мной! Я никуда тебя не отпущу!

– Пожалуйста, Хаям, – прошептала я, порывисто обняв его при всех, – Не заставляй меня. В другой раз, хорошо? Я тебя умоляю, разреши мне уединиться. Я тебя очень прошу!

Хаям нахмурил смоляные изогнутые брови, ему это не нравилось, красивое лицо помрачнело, но видимо он понял, что, заставив меня силой, он всё равно испортит себе праздник. Поэтому, разочаровано вздохнув, он кивнул одному из вольфгаров:

– Отведи Тару в мой шатёр.