Рыжая для палеонтолога (СИ)

- А ты приезжай в гости. - Рита порывисто обняла его, прижавшись всем телом, пахнувшим теплом и травами. Женя притянул её к себе, чувствуя, как бьётся под руками растревоженное сердце. Пусть сопляки думают, что хотят. - Мама обрадуется. - Она провела рукой по его волосам, пропустив сквозь пальцы пряди. Сейчас не хотелось думать и говорить, важно просто запоминать мгновения, чтобы бережно сохранить их, подобно гербарию, в памяти.

- Вряд ли, - поморщился Женя. - Я старше тебя почти на двадцать лет. - В глазах Риты отражалось море. - И гол как сокол. - Его действительно это волновало. Что он мог предложить яркой перспективной девушке? Зарплату младшего научного сотрудника или кошачьи слёзки командировочных?

- Гамаюн, - прошептала Рита ему на ухо, целуя горячими сухими губами мочку. - Ты - мой Гамаюн.

Женя не понимал, почему так прочно прилепилось к нему это прозвище, но разубеждать Риту не стал. Она была его Сирин и пела в последние дни только для него одного. Цой, Гребенщиков и Григорян звучали в её исполнении как-то особенно волшебно, даже похабный «Хабибулин» вызывал лишь сочувствие.

Сирин и Гамаюн - два воплощения бога Велеса.

Женя вдруг вспомнил, как увлекался славянской мифологией в детстве и юности. В этом, да и во многом другом, они с Ритой походили друг на друга. С ней можно было говорить практически о чём угодно, и это несказанно радовало.

- Ты дашь мне номер своего телефона? - голос Риты выдернул Женю из горько-сладких грёз-воспоминаний, куда он уже начал погружаться. Реальность была на этот раз слишком неприглядна. - А не то куда мне звонить? На деревню дедушке? - она улыбнулась, и Женя увидел, что Рита снова пытается спрятать за шутками затаённую боль.

- Где фотографии, которые сделал Орлов? - Женя, пошарив в кармане, вытащил оттуда шариковую ручку, которую всегда носил с собой на всякий случай: в учреждениях вечно не хватало письменных принадлежностей.

Рита молча извлекла из кармана рубашки две совершенно одинаковые карточки, запечатлевшие счастливое мгновение: они стоят посреди бескрайнего поля, обнявшись. Фиалки в волосах Риты горели потусторонним огнём. Женя пригляделся к своему собственному изображению: высокий, с выгоревшими отросшими волосами, синие глаза - о, чудо! - наконец-то улыбаются.

«Если она видит меня таким, - подумал Женя, - то у нас это - любовь».

Рита на фотографии была точно такая же, как и в жизни. Словно бумага впитала в себя часть её жизненной энергии, хотя Женя, конечно, не верил в эту антинаучную чушь.

Женя, опершись на нагревшиеся на солнце «Жигули», положил фотографию к себе на колено и, стараясь писать аккуратно, вывел на белой оборотной стороне карточки цифры телефонного номера. Что-то в глубине души подсказывало ему, что Рита непременно позвонит. Она просто не сможет иначе. Вопрос только, когда она это сделает?

«В августе, - мысль верталась по кругу назойливой мухой. - Позвони мне в августе. Или осенью. Только позвони».

Рита тем временем тоже написала что-то на обороте фотографии.

- Это мой адрес, - она протянула Жене карточку. Её пальцы слегка подрагивали. - Заходи, как будет время, вечером я всегда дома.

- А я думал, что по вечерам ты зажигаешь в клубах, - ехидно бросил Женя. Собственный сарказм ему не понравился, оставив во рту привкус удручающей горечи. Это расставание было… неправильным.

- Я вообще домашняя пай-девочка, - беззлобно возразила Рита. Ссориться друг с другом по-старому как-то не выходило. - Моя мама даже не знает, что я курю.

- Бросай курить, - строго произнёс Женя. - Это вредно.

- Понятненько, - пожала плечами Рита. Карман штанов отчётливо оттопыривала пачка сигарет. - Но ведь всё не так уж плохо, правда? - она посмотрела на него такими глазами, как будто он мог дать ответы на все её вопросы.

Жене вдруг мучительно захотелось поцеловать её. Просто и легко, при всех. Но он сдержался. Рите ни к чему сплетни, которые и так пытались зародиться в студенческих пустых головах.

- Отправляемся! - резкий окрик Сергея Сергеевича разорвал повисшую на морском побережье тишину. - Евгений Николаевич, будете прощаться со студентами? - по лицу коллеги было видно, что он пытается приободрить Женю, и он кивком головы поблагодарил его.

- До свидания, - как можно суше и официальнее произнёс Женя, обращаясь к толпе практикантов, успевших за четыре недели загореть дочерна и окончательно потерять человеческий облик. - Надеюсь, что на этой практике вы почерпнули знания, которые потом примените в жизни. Ну, садитесь в автобус, а то на самолёт опоздаете! - он повысил голос. - Удачи!

Студенты выстроились в очередь, заполняя автобус, а Рита всё стояла рядом с ним.

- Иди к своим, - собственный голос показался Жене каким-то злым и чужим. - Не разрывай мне сердце, - он не хотел это говорить, но слова сами собой сорвались с языка.

- Я отправляюсь вовсе не в прекрасное далёко, - Рита дышала часто и громко. - Там не чудесные края. И оно так жестоко! - последние слова она почти выкрикнула, а затем повисла у него на шее.