Рыжая для палеонтолога (СИ)

Женя неспешно оголял тело Риты - сантиметр за сантиметром. Он чувствовал, как горит под его пальцами распалённая прикосновениями кожа. Чувствовал, что горит сам. Рита порывисто выдохнула и прижалась бёдрами к Жене и, должно быть, сразу почувствовала его возбуждённый член.

- Ты всё ещё способен? - с придыханием хихикнула Рита, послушно поднимая руки, пока Женя снимал с неё водолазку.

- Достань и посмотри, - усмехнулся Женя, улыбаясь в предвкушении. В душе просыпался молодецкий азарт напополам со жгучим желанием.

Рита между тем покорно опустилась на колени, а затем резко поднялась и толкнула его - сильно, но нежно - в грудь. Не ожидавший такого подвоха Женя совершенно безобразно повалился с коротким смешком на кровать. Подушки подпрыгнули от резкого приземления, а покрывало скомкалось. Чуть привстав, Женя, ругаясь, вытащил его из-под себя и тут же притянул к себе улыбающуюся чуть безумной улыбкой Риту, которая, нависнув над ним, придавила его грудью к матрасу.

- Так нечестно, - негромко произнёс Женя. Он сделал вид, что сдался на милость победительницы, и ожидал удобного момента, чтобы напасть в ответ. - Будь у меня грудь четвёртого размера, я бы тоже так смог.

- В Тайланде на панели бы ты так смог, - пробормотала Рита, продолжая прижимать Женю к кровати. Она провела ладонями по его груди и животу, спустилась к ремню. Напряжённый член оттягивал ткань брюк.

Она на мгновение отвлеклась, будто застыла, вспоминая что-то, и Женя воспользовался моментом, прижав Риту к кровати.

- Я сдаюсь, - прошептала она, пока Женя целовал её покрывшуюся мурашками прохладную кожу, чувствуя губами биение горячей крови под ней. - Гамаюн, ты победил!

Кровь шумела в ушах, и думать совершенно не хотелось. Легко переворачивая Риту на живот, Женя любовался её ровной спиной с выступающими лопатками и соблазнительным изгибом талии.

Всё, что было дальше, смазалось в возбуждённом, распалённом Ритой сознании. Женя помнил только то, как она выгибалась под ним - горячая и прекрасная, - а он, забыв обо всём на свете, наслаждался её близостью. За окном стояла глубокая северная ночь, когда они, наконец, оба выдохлись: Женя уже был староват для ночных марафонов. Тяжело дыша, он понимал, что они не выспятся, что будут клевать носами на конференции, но это того стоило, гулко бьющееся сердце не давало соврать.

- Так почему ты тогда приехал ко мне? - Рита подняла голову и внимательно посмотрела на него. В темноте её лицо казалось серым, а растрёпанные кудри - почти чёрными. Только иногда в них вспыхивали тусклые огоньки. Болотные огоньки, заманивающие заблудившихся путников в трясину, из которой не выбраться. Да Женя и не хотел выбираться.

- Честно? - сейчас он говорил серьёзно. Кажется, в первый раз за время, прошедшее с их новой встречи. - Мне всё осточертело. Ты - моё Солнце, Маргарита Громова. - И нежно поцеловал её в мокрый от пота рыжий висок.

Глава 18. Колесо

Наши дни

Яблони пахли терпко и сладко, и спальный район превратился в райские кущи. Воробьи незатейливо чирикали на ветках, а соловьи по ночам пели песни в сине-розовом сумраке столичной весны. Жене казалось, что он спал тысячу лет, закованный в кандалы серых будней, а теперь наконец-то проснулся. Несущим счастье - не смерть - Гамаюном он летал по институту, а вечерами долго разговаривал с Маргаритой по телефону или Скайпу. Он жил этими вечерами и со временем, как наркоман, подсел на общение. И с каждым разом организм требовал всё большую дозу.

Отношения не то чтобы не складывались, но находиться на расстоянии было почти невозможно. Они жили в разных городах и ходили на разные работы, хоть и отвечали за свои действия только перед Академией Наук. Видеться им удавалось нечасто: после Северной конференции Женя встретился с Ритой всего два раза. Один раз она приезжала в его Институт забрать геологические образцы, а второй - погулять. Жене тогда тоже удалось вырваться из плена неумолимо приближавшейся защиты Антона.

Всё это напоминало вялотекущий насморк, который никак не мог перейти в пневмонию или же сойти на нет. Сейчас Женя был готов умереть от воспаления лёгких, но остаться с Маргаритой. Тем более что и она, кажется, тяготилась расстоянием. В последнюю встречу три недели назад Рита была странно молчаливой, да к тому же вдруг решила бросить курить: Женя заметил у неё на запястье никотиновый пластырь.

- Ты отнял самое дорогое, что у меня было - курение моё миленькое, - усмехнулась она в ответ на его вопрос о причине внезапного решения. - Не думай, это хорошо. Я всё собиралась, да как-то не получалось, - Рита улыбнулась и поцеловала его. И всё же Жене в её смехе почудились горькие нотки.