Рыжая племянница лекаря

Я перевела дух и с трудом попыталась заново осмыслить то, что узнала. По здравому размышлению, пользы особой из откровений демона мне извлечь не удалось — я все так же знала доподлинно лишь то, что злой колдун зачем-то заклял господина Огасто.

— Можно ли снять проклятие с его светлости? — выпалила я.

— Откуда мне знать? — резко ответил Рекхе. — Только маг знает, что за заклинание он использовал. К тому же я не собираюсь помогать Огасто, пусть даже он сам приползет сюда на коленях и будет умолять меня сжалиться.

Этого и следовало ожидать — с чего бы демону иначе относиться к тому, кто заживо похоронил его в тесной каменной яме? — однако я испытала приступ злости, заставивший меня воскликнуть:

— Еще бы! Ты мстишь ему за проигрыш, злопамятная тварь!

— Я мщу ему за то, что он играл бесчестно. — Из-за слабости Рекхе почти обессилел к этому моменту — длительная беседа оказалась для него непосильным трудом, однако последние слова он произнес отчетливо и громко. Я испуганно оглянулась — подумалось вдруг, что охранники могли услышать его голос.

— Они не придут, даже если я начну кричать и выть, — прошептал Рекхе, уловив мой испуг. — Но наш разговор мне надоел. Уходи. И принеси мне в следующий раз…

— И не подумаю!

— …принеси мне кусок свежего сырого мяса. Хочу вспомнить, чем пахнет настоящая пища.

— Ты хочешь, чтобы я взяла на душу грех убийства? — я не верила своим ушам.

— Нет, всего лишь грех воровства. Наверняка на кухне всегда припасена какая-нибудь дичь, а в тебе чувствуются ухватки бродяги, способного стянуть все, что плохо лежит. Условия всё те же. Если хочешь, чтобы они сохранялись в силе и эта просьба оказалась предпоследней, — поторопись, Фейнелла.

— Да чем же ты жевать его собрался, подлая беззубая скотина?! — пробурчала я, забираясь в бочку, однако уже начала размышлять, как пробраться в герцогские погреба, да так увлеклась, что едва не наступила на крысу, сидевшую на ступеньках тайной лестницы.

— О чем он попросил тебя на этот раз? — спросил господин Казиро, примостившийся чуть выше.

— О куске мяса, — ответила я, скривившись. — Что же, господин домовой, не поможет ли это ему сбежать или как-то навредить людям?

— Одному человеку это навредит уж точно — тебе самой, — мрачно ответил домовой дух. — Но если ты веришь, что сумеешь разузнать, как снять порчу…

— Демон сказал, что чары наложил человек, подчинивший себе разум господина Огасто, — я морщила лоб, пытаясь подобрать такие слова, которые не показали бы явно, насколько ничтожны мои знания. — И колдун этот должен изредка появляться во дворце, чтобы поддерживать заклятье. Что это за колдовство и каков собой злой волшебник, демон не знает.

— Не знает? — господин Казиро смотрел на меня пристально, словно призывая хорошенько подумать, прежде чем отвечать на его вопрос. — Или недоговаривает?

Размышления пошли мне на пользу — уже спустя минуту я в очередной раз хлопнула себя по лбу, да так, что звон пошел.

— Да он же сам говорил, что ему выжгли глаза магией! — вскричала я с досадой, свойственной всем тем, кто внезапно осознал пределы собственного тугодумия. — Наверняка это был тот самый чародей — не десятками же они сваливались на бедную голову его светлости! Ох и лживая же тварь! Наверняка он отлично знает, что за колдун вертелся около господина Огасто…

Первым моим побуждением было вернуться к узнику и обвинить во вранье, однако Рекхе ясно сказал: он говорит мне лишь то, что посчитает нужным. Чем я могла пригрозить существу, лишенному права оборвать свою жизнь? Чем могла подкупить его? Поразмыслив, я решила, что скажу ему прямо при следующей нашей встрече, что знаю об обмане, а там уж, выслушав его ответ, решу, что делать дальше.

— Чародей бывал здесь, — подтвердил господин Казиро. — Я чуял его, однако не мог приблизиться, и никому из моих слуг не удалось заглянуть под капюшон, скрывавший его лицо. Единственное, что я знаю, — он всегда носил черный плащ, расшитый серебром. Людям, живущим во дворце, он отвел глаза при помощи волшебства, и если ты начнешь расспрашивать о странном госте, то никто, скорее всего, не вспомнит, что видел его. Он гостил здесь не более двух ночей, в одну из которых спускался в подземелье, а другую проводил с порченым чужаком. И каждый раз после этого мерзкое колдовство волной окатывало этот замок сверху донизу, заставляя меня и моих подданных прятаться в самые глубокие щели.

— Что же вы раньше мне об этом не сказали? — моя досада усилилась стократно. — Я бы сразу поняла, что демон морочит мне голову, и не потеряла бы столько времени на пустую болтовню с ним!

— Тебе не стоит ввязываться в эту историю, — домовой дух говорил сурово, но не зло. — Кем бы ни был этот человек, его сила велика, раз он сумел подчинить себе и Огасто, и темное существо. Оба они — его узники.

Признаться, до сих пор я не задумывалась о том, что Рекхе в какой-то мере является собратом по несчастью господина Огасто. Но если в словах домового духа имелось зерно истины, настоящим врагом его светлости был вовсе не демон, да и Рекхе следовало бы мстить отнюдь не герцогу…