Рыжая племянница лекаря

— А я все равно собираюсь идти в монастырь. Уж не знаю, довольны ли боги нынче своими паломниками, но на их месте я бы точно не обрадовалась, узнав, что они поворачивают назад, встретив на своем пути всего лишь каких-то разбойников, которые к тому же не подвесили никого на дереве вверх тормашками и не сунули ничьи пятки в костер. Я слышала, в былые времена богомольцы не шли на попятный даже при виде драконов и химер!..

Быть может, прозвучи эти слова из уст какого-нибудь другого человека, их воздействие оказалось бы совсем иным, но после моей речи паломники окончательно приуныли.

— С первыми же лучами солнца мы возвращаемся обратно в Таммельн, — сказал господин Сигард, глядя на меня с неприязнью, и решение это было тут же поддержано прочими.

— Весьма разумно, — подал голос Хорвек, до того сидевший так тихо и неподвижно, что на него обращали внимания не более, чем на старый пень. — И тебе, рыжая, следует отправиться вместе с ними.

Не успела я возразить, как паломники всполошились, запоздало распознав в Хорвеке чужака. Конечно же, его внешний вид не заставил бы насторожиться разве что слепых. Мне самой, честно говоря, внешность бродяги показалась чересчур диковатой, что уж говорить о более добропорядочных таммельнцах, видавших подобную публику разве что на ярмарках да у позорных столбов!.. Мои спутники с ужасом рассматривали побрякушки и наряд странного ночного гостя да бормотали молитвы.

— Святые угодники, откуда взялось это исчадие ада? — пробормотала пожилая вдовушка, уличенная таммельнскими мальчишками в скупости.

— Точно ли это не один из разбойников? — перешептывались другие.

— Был бы я одним из них — распивал бы сейчас доброе монашеское вино и делил бы прочее храмовое добро, — Хорвек ничуть не смутился из-за откровенно недоброжелательного внимания, обратившегося на него.

— Кажется, я видел тебя в городе! — произнес господин Сигард с нескрываемым подозрением. — Ты околачивался около кабаков в предместье, не помня себя от пьянства, и я сам говорил стражникам, чтобы тебя вышвырнули из города, если ты надумаешь шататься по приличным улицам средь бела дня! Не хочу знать, из каких краев к нам приходит подобное отребье, но если там тебе не грозит виселица, то лучше бы тебе вернуться в родные места. На твоем лбу написано, что ты окончишь свои дни в петле. Не стоило отправляться так далеко, чтобы найти добрый кусок пеньковой веревки…

— Быть может, та веревка, на которой меня повесят, еще не сплетена, а вот доски, из которых сколотят твой гроб, уже просушиваются, хромой, — равнодушно отозвался Хорвек. — И ты это знаешь, раз отправился молить богов об отсрочке.

— Вот мерзавец! Дерзкий бродяга! — раздались возмущенные возгласы, но дюжины хворых паломников было маловато, чтобы тягаться силами с молодым и ловким на вид проходимцем-северянином, так что ворчание вскоре стихло.

Полночь давно уж миновала, и усталость после всех злоключений, выпавших сегодня на долю богомольцев, свалила бы с ног и более здоровых людей. Со стонами, жалобами и оханьями все вновь улеглись у костра, кутаясь в изодранные и грязные плащи. Хорвек остался сидеть у самого огня, неотрывно глядя на пылающие угли.

— Я продолжу свой путь, — упрямо сказала ему перед тем, как заснуть.

— Твой демон не говорил, что ты еще глупее, чем кажешься поначалу? — спросил он, ничуть не заботясь о том, что нас могут услышать: остальные уже спали, похрапывая и бормоча во сне.

Я неопределенно пожала плечами, не зная, что ответить, не навредив при этом себе еще больше.

— Тогда это скажу я, — он едва заметно усмехнулся. — Не одним демонам позволено изрекать очевидные истины.

Утром моя решимость несколько поколебалась — все кости ломило от сырости и холода, живот свело от голода, а мои недавние компаньоны торопливо собирались в путь, точно сбегая от меня и Хорвека, — и я не стала бы их за это винить.

Рассмотрев своего спасителя как следует, я и сама с удвоенной силой захотела очутиться от него как можно дальше — более разбойничьей рожи я не видала за всю свою жизнь. Приходилось признать — если бы я знала точно, что за этой личиной не прячется злополучный демон Рекхе, знакомство это все равно не показалось бы мне приятным. В моей груди еще теплилась надежда на то, что Хорвек все-таки пойдет своей дорогой, убедившись в том, что я не вернусь в Таммельн, но ей не суждено было сбыться.

— Ты не дойдешь одна, — уверенно произнес он, наблюдая за тем, как я пытаюсь подняться.

Костыли нашлись без труда, но и с ними я передвигалась медленнее, чем старая хромая утка. Конечно, Хорвек был прав, но я бы не признала это в обмен на все золото мира.

— Дойду, — упрямо соврала я, достав из сумки пару сухарей, чтобы хоть как-то обмануть чувство голода, терзающее меня все сильнее.

— Я помогу тебе, рыжая, — сказал он непререкаемым тоном, и я смогла разве что процедить в ответ: «Меня зовут Фейн, и ты это знаешь, проклятый обманщик». Но прозвучало это далеко не так уверенно, как мои прежние обвинения, — я и в самом деле была сбита с толку увертками Хорвека.