Рыжая племянница лекаря. Книга 3

О, Рекхе не мог не полюбить ее, северную принцессу, в глазах которой — сияние бесчисленных звезд над молчаливыми снегами, а в волосах — мерцание льда, залитого кровью. Когда-то я уже испытывала нечто схожее: жена господина Огасто была гораздо красивее меня. Но я все же поверила в то, что могу ее превзойти, ведь Вейдена — всего лишь женщина, а на весах, определяющих право человека на любовь, пылкое сердце и преданность могут сравняться с красотой и королевской кровью. По крайней мере, мне достало глупости на то, чтобы в это поверить. Но история Рекхе была совсем иной, и красота ведьмы заключала в себе гораздо большее, чем красота смертной женщины: тьма и мудрость стояли за ней, губительная страсть и нечеловеческая сила. Решительность, позволяющая без колебаний убить любого, и способность пожертвовать всем ради великой цели — а целью этой было служение магии. Таким мог стать Эдарро — сумей он обуздать свое безумие, — и к этому же идеалу стремился полудемон Рекхе, сын астоланской колдуньи. Разумеется, рыжая ведьма восхищала его — гораздо больше, чем обычного мужчину восхищает красивейшая из женщин. От этой мысли мне стало так больно, что сердце едва не разорвалось, но человек вроде меня может жить и без сердца, не так ли?..

Пока я пожирала ее взглядом, ведьма тоже внимательно изучала меня. Будь она чуть мелочнее, то наверняка бы не удержалась от презрительной насмешливой речи — я заслужила ее! — но мне досталась лишь снисходительная быстрая усмешка. «Ты еще никчемнее, чем я думала, — без труда разгадала я смысл этой улыбки. — И я считала тебя своим врагом? Да ты никто и ничто!».

— Где он? — спросила рыжая чародейка, двумя этими словами показывая, как мало я интересую ее сама по себе.

— Кто? — мне с трудом дался даже этот глупый ответ.

— Ты знаешь, о ком я говорю, — она нахмурила свои тонкие черные брови. — Сама ты — пустое место, полное ничтожество и пыль под моими ногами. Если бы не он, то ты бы давным-давно погибла — да что там! Я бы даже не знала о твоем существовании! Думаешь, я хоть на мгновение поверила, будто человек, подобный тебе, мог действовать по доброй воле и своим умом? Да у тебя бы не хватило сил и знаний даже на то, чтобы приблизиться к темнице таммельнского замка! Демон из последних сил вцепился в твой бедный умишко, бог весть как ухитрившись обрести власть над тобой, направлял тебя, нашептывал на ухо свои заклинания, а ты лишь выполняла его приказы. Вы всюду держались вместе, мои слуги шли по вашему следу до самого Астолано — так куда же он подевался сейчас?

— Я не знаю, — ответила я, стараясь не отводить взгляда. Пересохшие губы горели, горло перехватывало от удушья — чародейка не могла принять такой ответ и я знала, что за этим последует.

Но я не могла сказать ей! Не могла!.. Хорвек сказал, что не сможет победить ее, что ему нужно время — как я могла выдать его? Ведьма снова бросит его в подземелье, перед тем изувечив, и он вновь будем медленно умирать в зловонном каменном мешке, не в силах сократить свои мучения. Я погубила дядюшку, погубила Мике… нет, я не отдам ей еще и Хорвека!

— Ты лжешь, — она смотрела на меня со спокойной ненавистью. — Однако тебе придется сказать правду — и побыстрее.

Словно дожидаясь этих слов, из-за ее спины бесшумно явилось существо, которое давно уж не было человеком — но я узнала Мике. Глаза его стали звериными, пустыми, а лицо лишилось всяких признаков возраста, превратившись в красивую хищную маску, в которой соединились черты прежнего Мике, самой ведьмы и того оборотня, которого когда-то я помогла изловить на таммельнском кладбище. Я вспомнила, как Хорвек говорил, что ведьма непременно превратит пленника в своего верного раба и изменит его природу своим колдовством, чтобы раб этот стал сильнее и опаснее любого человека.

«Вспомни меня, Мике! — безмолвно и отчаянно обратилась я к нему. — Я приходила за тобой каждую ночь! Я хотела тебя спасти!». Но тот, кто раньше отзывался на имя Мике, смотрел равнодушно и мертво.

Я знала цену подобному равнодушию — оно было мне знакомо теперь, после того, что я видела в Астолано. Глубоко в пустых зрачках, на самом дне изуродованной колдовством души, горел огонь, боль от которого могла утолить только смерть и кровь, да и то — на время.

— Что ты с ним сделала!.. — прошептала я, забыв о страхе. На моих глазах Мике — точнее говоря, то немногое, что от него осталось, — погибал, мучительно и страшно перерождаясь в колдовское создание, без души, без воли, без сердца. И на эти страдания обрекла его я!..

— Из-за тебя я лишилась многих верных слуг, — ответила ведьма, нежно погладив волосы околдованного юноши. — Мне нужен был тот, кто восполнит эту потерю. Теперь твой жених стоит всех моих псов и гарпий разом. И это только начало — я сделаю его еще сильнее и злее, сейчас в нем осталось слишком много от человека… Впрочем, людей на службу я тоже принимаю. И с некоторыми из них ты успеешь познакомиться поближе, если не скажешь сейчас же, куда подевался мой демон.