Рыжая птица удачи

Индиго медленно обогнул полянку, почему-то не желая пересекать её, подошёл к лианам, помеченным бурыми пятнами совершенно другого оттенка. Это уже человеческая кровь. Он протянул руку и осторожно коснулся испачканного листа, проверяя, насколько она высохла. Это прикосновение его снова как будто ударило, и он задохнулся, как если бы били под дых…Он даже не пытался понять, что это было, слишком шумело в ушах. В голове бились мысли-вопросы — сильно ли ранен парень, далеко ли он сможет уйти, как задержать этих туристов, чтобы позволить ему уйти как можно дальше. И совершенно нестерпимое желание бросить всех и рвануть за ним в эти чёртовы заросли, догнать и помочь выбраться, и к дьяволу всё.

Но нельзя.

Индиго успел обойти всю полянку, изучив всё, что смог заметить на земле, камнях и стволах деревьев. Конечно, его спутники будут двигаться медленнее, чем он шёл сюда. У него есть время собраться и попытаться успокоиться. Он сел на землю, прислонился спиной к скале и закрыл глаза, вслушиваясь в журчание чужой воды.

— Что здесь было?!

— Ничего себе!

— Ой, мама!!!

— Не визжи, Мария!

— Ты в порядке, мальчик?

Голоса ворвались в мирное безмолвие, как ураган. Индиго хотел гаркнуть своим поставленным сержантским голосом, чтобы все заткнулись, но сдержался, в очередной раз устало удивившись своей силе воли. Он просто открыл глаза и поднял голову, чтобы показать, что слышит их.

— Он ушёл туда! — Орлов — кто же ещё — стоял у разорванных лиан, живописно обрамляющих переломанные стволы «бамбука».

— Это урс, — покачал головой егерь. — Это его следы. И таких когтей больше ни у кого на этой планете нет, — он указал на те самые царапины на стволе дерева, которые заметил и Индиго.

— Это ж какого он роста? — чуть помолчав спросил Хилл.

— Взрослые особи могут достигать до двух метров в холке. Этот был один из крупных. — Реньер повернулся к Индиго. — Где он?

Тот неторопливо поднялся на ноги и осведомился:

— Кто из них?

— Зверя мы отследили сами, — терпеливо ответил егерь.

Индиго помолчал, пристёгивая к плечевому креплению чехол с винтовкой.

— Он ушёл в другую сторону.

Егерь обвёл взглядом поляну, остановился на пятнах крови на противоположном краю полянки.

— Да, я вижу, — согласился он.

— Он тоже ранен! — радостно вскрикнул Орлов, проследив, куда тот смотрит. — Мы его сейчас легко можем догнать!

Норт оставил Марию и подошёл к окровавленным листьям. Он протянул руку и коснулся их так же аккуратно, как чуть раньше это сделал сам Индиго.

— Да, он ранен. Вряд ли смертельно, и вряд ли рана сильно мешает ему идти, но крови он потерял прилично. — Норт говорил спокойно — слишком спокойно.

Индиго уловил в его голосе нечто новое. Исчезла угрюмая мрачность. Голос звучал ясно, и в нём появилось то, что можно было бы назвать интересом.

— А вы оживились, Норт, — сказал Хилл. Он тоже, видимо, заметил перемены в их сумрачном спутнике. — Да вы кровожадны, друг мой.

— А зверь… Он не вернётся?

— Мария, ты посмотри, сколько крови! Он долго не сможет ни на кого нападать, если вообще не сдох уже.

Хилл сказал то, что не смог сформулировать Индиго. Норт здесь ради крови. Процесс охоты ему неинтересен — а вот кровь, боль, страдания…

Его в очередной раз передёрнуло. Чёрт побери, этот крысятник начал ему серьёзно действовать на нервы. Он никак не мог понять, почему так спокойно реагирует на то, что раньше заставило бы его взорваться, разнести всё вокруг, выкрикнуть этим уродам из паноптикума все, что он думает о них и этой грёбаной охоте? Хотя ответ был рядом. Эти люди — не люди. Это средство достижения цели, поставленной им перед самим собой. Он должен дойти до конца, должен сделать свой выстрел и получить эти чёртовы деньги. Пусть они будут в крови — но они нужны Ритке. Он должен сделать это для неё.

Не оставалось другого выхода, Феникс тоже признал бы это, если бы ему подвернулась эта работа. Но она подвернулась Индиго. И сейчас он точно мог гордиться единственным — тем, что он ничего не сказал другу. Потому что тот бы его не отпустил, пошёл бы сам. А этого нельзя было делать, никак. Эта грязь не должна его коснуться. Проблема висит на нём, Индиго — он и решит её. Сам. А если уж влез в грязь, не думай, что сможешь испачкать только один палец. Нет, теперь ты в ней по уши. И эти люди — часть её. От них никуда не денешься.

— Так чего мы ждём-то? — Орлов только что не подпрыгивал, так рвался в погоню. — Он не мог уйти далеко! И след за ним будет такой, что мы и без Ханта справимся!

Индиго осознал, что все остальные молча смотрят на него, словно ожидая его решения. Норт с непривычно горящими глазами, бледная Мария — а вот она крови как раз боится, снова принявший свой независимо-равнодушный вид Реньер и внимательный Хилл — все ждут, что он скажет.

— Я пойду впереди, — сухо сказал он и неторопливо пошёл в ту сторону, куда вели бурые спёкшиеся следы.

Спиной он чувствовал взгляды.

Километров через пять они добрались до бурелома, давно заросшего, как и остальные джунгли вокруг.