Рыжая птица удачи

— Как лось ломился, — сказал Орлов, когда они собрались у начала завала. — В прятки играть он уже не может, его крепко потрепало. Теперь он просто напрямую ломится к финишу. Мы его сделаем.

— Я туда не полезу, — вдруг сказала Мария с привычными капризными нотками в голосе. — Я ж там все ноги переломаю!

Индиго вдруг подумал, что она ни разу не сказала что-то вроде «какого чёрта ты меня сюда притащил?» своему супругу. Она ныла и жаловалась на дорогу, на усталость, на страх, на холод, на пугающих её насекомых. Но ни разу не пожаловалась на сам факт своего присутствия здесь.

— Мадам, для вас уже заряжен транспорт, — галантно поклонился в её сторону Хилл.

Мария фыркнула.

— Все готовы? Идём вперёд! — поторопил сзади Норт.

Индиго медленно огляделся. Чёрт возьми. Он знал, был уверен, что парень идёт в другую сторону. След холодный. Но он проложил его, рассчитывая, что так даст себе ещё немного времени — пока они поймут, что след липовый. Индиго зажмурился, представив, как раненый упрямо лезет в этот завал.

— Идём, — решительно сказал он, открывая глаза и первым начал взбираться по поваленным стволам, грозившим в любую секунду рассыпаться под ногами.

Близился вечер.

Они остались на ночевку прямо у того бурелома, откуда выбрались буквально с последним лучом солнца. Реньер плюнул на все предосторожности и развёл небольшой костёр. Вокруг огня все и разместились тесным кружком, один Индиго отошёл подальше — эти лица так надоели ему за трое суток, что находиться среди них сейчас казалось невыносимым. Да и им самим, похоже, приятного в этих посиделках было мало.

— «Как лось ломился»! — передразнил Норт сникшего Орлова. — Я так и думал, что это пустышка. А вы куда смотрели… Охотник? — последнее слово он произнёс тоном высочайшего презрения.

Индиго пожал плечами, ответил за него Хилл.

— Норт, вы орали едва ли не громче всех, чтобы мы шли вперёд как можно скорее. Вам так не терпелось дорваться до стрельбы и крови, что вы и сами не подумали, и Хантеру не позволили.

— А, чтоб вас! — Норт махнул рукой, быстро ретировался в палатку, и тут же до оставшихся донёсся его крик. — Мария!

Мария поднялась с зависшего в воздухе дисколёта, служившего ей сиденьем, аккуратно выключила аппарат и передала его Реньеру. Взглянула на сидящего прямо на траве Индиго, томно вздохнула.

— И ведь что самое обидное — сейчас сразу заснёт. А у меня ни в одном глазу.

Не дождавшись реакции, развернулась и пошла к палатке той самой неуместной в джунглях походкой, которая запомнилась Индиго при их первой встрече.

Реньер тоже встал, закрепил сложенный дисколёт на вездеходе.

— У нас осталось два дня, Хантер, — сказал он серьёзно. — Либо мы догоняем его, либо он доходит до финиша, и вы ничего не получаете. Спокойной ночи.

Следом за Реньером молча ушёл Орлов. Неудачное завершение дня его расстроило, кажется, едва ли не больше Норта.

— Зачем ты это сделал? — вдруг спросил Хилл.

Индиго чувствовал, что разговоров с этим типом ему не избежать. Он не знал, раскусил ли Хилл Норта с Орловым, но вот про самого Хилла он точно понял все. Как Норт оживал при виде крови, так и Хилл оживал при виде людей в сложной ситуации. Ему доставляло удовольствие раскапывать души, выискивая второе дно, вспарывая и препарируя тайные желания и проблемы, расшифровывая несказанное и воспроизводя ему до сих пор неизвестное. Хилл беседовал с каждым из спутников, обходя вниманием разве что Реньера — возможно потому, что знал того давно.

Этот разговор был неизбежен. И Индиго принял его с тем самым неожиданным спокойствием, которое пришло к нему ещё на старте.

— Я хотел дать ему время, — честно ответил он.

Хилл хмыкнул.

— Не похоже, чтобы вы работали в паре. Для этого ты слишком честно до сих пор действовал. Мальчик мой, а ты понимаешь, что если он залижет раны и у него откроется второе дыхание, ты его можешь уже не достать?

Индиго молча кивнул.

— Пожалуй, это действительно будет одна из интереснейших игр, — пробормотал Хилл и встал. — Спокойной ночи, Хант. Я всё же советую тебе забыть о жалости. Тебе пора решить, за кого ты играешь — за себя или за чужого парня. Который, между прочим, прекрасно знал, на что идёт. Его сюда силой никто не тащил.

Хилл ушёл, а Индиго некоторое время сидел в одиночестве, не желая идти в палатку с храпящим Реньером.

Сделать то, зачем он сюда прилетел, можно было только спокойно. Если психовать, мучиться угрызениями совести, чутко и бурно, как обычно, реагировать на этих крыс вокруг — он просто не сможет, сломается раньше, чем дело подойдёт к финалу. Никогда раньше он не мог так отключить все свои эмоции. Никогда раньше не мог загнать глубоко внутрь свою горячность, свою злость, ярость, страх. Всегда, когда он пытался это сделать, вскоре взрывался, сокрушая всё и всех вокруг. А сейчас… Где-то глубоко внутри он по-прежнему возмущался, кипел и порывался лезть в драку. Но это был Димка Гордеев. А Индиго, наконец, смог стать таким, каким всегда хотел быть. Как Пашка — спокойный, непробиваемый и на всё способный. На всё ли? Посмотрим.