Рыжая Соня и подземелье Пифона

— Ты не очень-то поддавайся впечатлениям! — крикнул Кучулуг, непонятно почему начиная злиться.— Кто-то ведь там визжал. Посмотри, на полу не видно придавленных?!

Он видел как седой десятник посмотрел себе под ноги, а остальные последовали его примеру.

— А-а! Проклятье! — выругался кто-то во внезапно наступившей тишине, и тут же заговорили, казалось, разом все.

— Великая Волчица! — воскликнул Тондор, в то время как более молодые воины не стеснялись в выражениях.

— Может, кто-нибудь скажет мне, что там происходит?! — гаркнул сверху Кучулуг.

— Тихо! — прикрикнул на своих людей Тондор и задрал голову.— Помнишь черную пыль, что поднялась из пролома, когда рухнула плита? Так вот, ее здесь по щиколотку, но вся она пропитана кровью, словно ее здесь ведрами выливали на землю!

— А тела?! Тела есть?

— Нет никаких тел! — тут же отозвался воин.— По крайней мере, здесь! Нужно двигаться вперед! — добавил он после паузы.— Быть может, дальше удастся обнаружить что-то!

— Хорошо! — согласился гирканец,— Но помни, никакого геройства!

Он стоял и смотрел, как люди его один за другим пропадают из поля зрения, и никак не мог отделаться от мысли, что видит их в последний раз. Он невольно стиснул зубы и выругался про себя. Тьфу ты! Раскис, как баба!

«Впрочем,— тут же успокоил он себя,— стоит ли удивляться? Ночь, кровь и идиотские мысли о вырубленном собственными руками надгробии — слишком много зловещих символов, которые навевают мрачное настроение, хотя на самом деле ничего не значат.»

Некоторое время еще слышались голоса уходящих, потом все стихло. Он вновь посмотрел вниз. Теперь там осталась только пятерка самых молодых. Они стояли и затравленно озирались. В другой раз Кучулуг разозлился бы, но сейчас подумал только, что все происходит именно так, как и должно происходить. Если уж он чувствовал себя не в своей тарелке, то что говорить о мальчишках, которые вынуждены топтаться в кровавом месиве и слепо таращиться в обступившую со всех сторон темноту!

— Что нам делать, господин? Холодно здесь ужасно,— клацая зубами то ли от страха, то ли действительно от холода, поинтересовался один из молодых.— А воняет просто-таки нестерпимо!

Его голос вывел Кучулуга из задумчивости. Он посмотрел на говорившего, и узнал в нем парня, который задавал вопросы о страхе, и подумал, что бедолага, похоже, вот-вот сорвется. Надо было не пускать его вниз… Впрочем, товарищи его выглядели не лучше.

— Главное, не бояться. И прежде всего не забывать, что ты воин, что ты не один! И расширьте круг света — раз здесь кто-то обитает, я не хочу, чтобы он подобрался к вам в темноте незамеченным! И разведите костер, раз мерзнете!

Кучулуг сбросил вниз еще два десятка смолистых связок, с удовлетворением наблюдая, как молодые принялись за дело. Теперь оставалось только ждать, и гирканец отправился к себе, оставив у пролома пятерых воинов с наказом регулярно снабжать тех, кто внизу, ветками и дровами.

* * *

Поднявшись на заре и позавтракав остатками ужина, Соня и Север отправились в путь. В последнее время они старались чаще появляться в Логове, чтобы не упустить ничего важного. Вожак знал, что этим летом должны прорубить вход в подземелье, вмуровать в него стальную дверь и к началу зимы возвести дом на месте раскопа, поставив его с таким расчетом, чтобы пробитый ход оказался в подвале.

Все это откладывало главный поход еще на год, зато позволяло скрыть все происходящее от местных властей. Когда Север изложил свой замысел Разаре, она пришла в ужас: ждать еще год казалось ей совершенно немыслимым.

С большим трудом Вожаку удалось доказать свою правоту, да и то лишь после того, как он высказал предположение, что, вполне вероятно, внизу они наткнутся на завалы.

Так что спешка может привести к серьезным неприятностям, а если возиться с подземельями придется долго, значит, лучше устроиться на месте как следует.

«Нельзя оставлять раскоп открытым. Как только в Нумалии станет известно,— говорил Север,— что ковырявшиеся в земле «охотники» вместо промысла пушнины занимаются раскопками на выкупленном участке, к нам наверняка вновь нагрянут с проверкой. И еще не известно, что им удастся пронюхать и о чем они доложат своему начальству!»

Этот довод убедил владычицу. По крайней мере, заставил ее задуматься, после чего она согласилась с Вожаком. И хотя он видел, что согласие далось ей с превеликим трудом, главное — победа осталась за ним. Впрочем, как и обычно. Теперь же, когда дело близилось к завершению, он, хорошо зная несдержанность Разары, вновь начал опасаться ее необдуманных действий.

Наверное, именно поэтому уже после полудня он вдруг остановил коня и долгим взглядом посмотрел на восток. Соня тут же натянула поводья, и ее гнедой недовольно заржал, останавливаясь рядом с вороным Севера.

— Все-таки решил свернуть? — насмешливо прищурившись, спросила она, и стало ясно, что в последние дни они часто говорили об этом.

— Да,— кивнул Вожак,— Боюсь, что у Разары не хватит терпения.

— Конечно, не хватит,— согласилась девушка.— А у кого бы хватило? Разве что у тебя, твердокаменный ты мой! — добавила она насмешливо.