Рыжая Соня и Врата Немедии

Ей, конечно, было известно, что пресыщенная знать постоянно ищет, какие бы еще изобрести развлечения, и не важно, идет речь о мужчинах либо о женщинах, так что она не особенно удивилась откровениям своего друга.

— Надо тебе сказать, что Ликенион является женой одного из приближенных Аргеваля, военачальника Туорга, — продолжал бритунец, — который частенько отсутствует в Бельверусе и, в отличие от многих немедийцев, не слишком-то благосклонно относится к утехам своей супруги. НО что он может сделать? В его отсутствие Ликенион просто с цепи срывается. В общем, случилось так, что Туорг застал нас вдвоем при совершенно недвусмысленных обстоятельствах, и как раз в самый неподходящий для меня момент. Это произошло вскоре после моей ссоры с Аргевалем. При иных обстоятельствах все сошло бы нам с рук, но тут… Туорг пришел в настоящее неистовство и пожаловался королю. Меня обвинили в прелюбодеянии с супругой гражданина Немедии. Это стало официальным поводом, из-за которого меня и взяли под стражу.

— Эту деталь ты поначалу опустил.

— Да, но ведь на самом-то деле причина, действительно, была совсем в ином, ты должна понимать!

— А Ликенион? Что сделали с нею?

— Да ничего. Предполагается, что в таких случаях супруг сам вершит суд над женой, а Туорг никогда и пальцем Ликенион тронуть не осмеливается, зато в состоянии отыграться на таком, как я. Вот он и отыгрался.

— Теперь понятно, почему тебя подвергли публичному наказанию.

— По приговору — именно за прелюбодеяние. Но это все равно несправедливо, ты что, не согласна?

— Если я что-то понимаю в местных законах, то ты, наоборот, еще дешево отделался. Инородец, осмелившийся покуситься на честь знатной госпожи, супруги немедийского военачальника, должен быть осужден на казнь. Так что тебе очень даже повезло, и тут грех жаловаться на судьбу: приговор был весьма мягким.

— Знала бы ты, о чем говоришь, — возмутился Эльбер. — Мягким! Ничего себе — мягким! Да меня едва не забили насмерть.

— Ладно, не кипятись, — отмахнулась девушка, но ее друг, похоже, в очередной раз решил обидеться и до позднего вечера не разговаривал с нею, примирившись, по обыкновению, только ночью.

* * *

Вот уже несколько раз Соня замечала возле особняка Эльбера странную женщину.

Собственно говоря, это была древняя старуха; она подходила к самой ограде, стояла там несколько минут, словно что-то внимательно высматривая, затем, шаркая и тяжело опираясь на посох, отправлялась прочь.

Однажды девушка даже вышла, чтобы поговорить с нею и узнать, кто она такая и чего хочет, и невольно вздрогнула, когда из-под низко надвинутого платка на нее глянули на удивление живые и пристальные глаза.

«Ведьма, что ли? — подумала Соня. — Такая и порчу навести может!» В тот раз разговор так и не состоялся, потому что стоило девушке приблизиться, как старуха с неожиданной для столь преклонного возраста резвостью поспешно ретировалась.

В течение нескольких дней она ничем не напоминала о себе, но затем появилась снова. Теперь Соня была более осмотрительной и решила не выдавать себя — просто понаблюдать, что старуха станет делать. Сама не зная почему, она ощутила укол неосознанной тревоги — в самом деле, какую опасность могло представлять собой это древнее немощное существо? Если, конечно, она на самом деле не ведьма…

— Таймацу, — позвала она Призрака, — посмотри, что это за женщина? Не видел ли ты ее прежде? Вон там стоит, совсем старуха.

— Я не вижу никакой старухи, — возразил Осенняя Луна, хотя просто невозможно было, чтобы он ее не заметил.

— Как же, — изумилась Соня, — да вот же она, возле ограды!

— Старухи там нет, — твердо повторил островитянин. — Если, конечно, ты не считаешь себя таковой, ибо эта женщина не старше твоих лет.

— Ты что, разыгрывать меня взялся? Что же я, своим глазам не должна верить?

— Я всегда говорил, что круглые глаза видят на редкость скверно. Иные и тебя порой не могут отличить от мужчины.

— Значит ли это, что, по-твоему, эта старуха вовсе не то, за что себя выдает?

— Кто себя выдает?..

Девушка вновь посмотрела в направлении ограды, но никого не увидела. Старуха, кем бы она ни была, исчезла, словно сквозь землю провалилась.

— Ну, раз никто, так и говорить больше не о чем, — сказал Таймацу, пряча в углах своих лисьих глаз усмешку.

Однако Соня на этом не успокоилась. Она терпеть не могла, когда кто-то пытался вести с нею непонятные игры.

— Почему она следит за нами, Таймацу? Ходит, вынюхивает… кто ее мог послать? Наверняка ты что-то об этом знаешь!

— Любопытная и глупая женщина, — покачал головой Призрак, — совсем не хочешь думать сама!

Соня обиделась. Она вовсе не считала себя такой уж дурочкой или же человеком, неопытным по части разгадывания всяческих тайн.

Снисходительный тон островитянина ей порядком надоел, так же как и то, что Осенняя Луна ясно давал понять, что почитает ее ниже себя. Соня смерила его презрительным взглядом и передернула плечами — события совсем недавнего прошлого, произошедшие с ней и ее спутником в этом особняке, уже явно стерлись из памяти девушки.