Рыжее счастье (СИ)

Дима тихо посмеивается, никак не реагирую на мои попытки выбраться из его захвата. С тихим вздохом я снова откидываюсь на грудь парня, прекратив эти бесполезные трепыхания.

— Из меня непутёвая хозяйка. Я бросила моего Алебастрика практически на сутки, а он один, сидит в этой клетке такой потерянный и беспомощный… Извини, это так глупо, — устало потираю глаза и наконец решаюсь, — тебе наверное домой пора. Я уже в норме, справляюсь дальше сама. Если что позвоню Арсу, он отвезёт меня в больницу.

Тело Платонова заметно напрягается после моих слов. Он выпускает меня из объятий и садится прямо напротив.

— Значит Арсу, да? А ты в курсе, что у Цепенева есть девушка? — взглядом парня можно замораживать предметы, — или тебе так неприятна моя компания?!

— Причём тут Дашка? — да, из всей пламенной речи Димы меня зацепил только этот момент. — Подожди, ты что, думаешь что я и Арс…? Платонов, ты серьёзно?!

На мой истерический хохот парень лишь угрюмо поджимает губы, продолжая сверлить меня своим фирменным взглядом.

— Дим, да мы на горшках вместе сидели, я его с лопатки червями кормила! — взгляд Платонова вдруг замирает на моих губах, и мне немного страшно от этой резкой перемены настроения.

— Ты назвала меня по имени, пчёлка, — хрипло выдыхает парень, наклонившись ко мне вплотную, — и мне это дико нравится, Али-и-са.

— Не смей, Платонов, я же болею, я…

Мой тихий шёпот тонет в нежном поцелуе Димы. Он приподнимает меня и рывком усаживает к себе на колени. Невинный поцелуй длится пару секунд, а потом парню буквально срывает крышу. Жадные прикосновения и мои страстные ответы. Кровь словно обжигает мне вены, а тело горит, но уже не от температуры. Вовсе нет…

Наше безумие заканчивается резко и внезапно. Платонов первым остраняется и рванно выдыхает. Парень продолжает крепко сжимать меня в своих руках и пристально смотрит мне в глаза. Его взгляд завораживает. В карих глазах плещется дикий восторг и пьянящая радость. Нашу идиллию прерывает звонок моего телефона. Чёрт! Наверняка Рита!

Пока я безуспешно пытаюсь привести волосы в порядок и одной рукой натягиваю на себя толстовку, Дима, довольно развалившись на моей кровати, весело скалится, наблюдаю за моими попытками выглядеть прилично.

— Платонов, я тебя умоляю, сиди тихо и не отсвечивай! Иначе я тебя придушу! — звонок уже давно прекратился, и я готовлюсь срочно перезвонить Маргарите Вениаминовне, пока она не подняла на уши весь город.

— С тебя поцелуй, Потёмкина, и один совместный выезд на трассу.

— Ладно, хорошо, но только никаких телодвижений!

— И с этого момента я для тебя Дима. Не Платонов, не сурикат, а Дима. Можешь иногда называть меня "сладенький", — я не знаю, что меня выбешивает больше — заявление Платонова или его донельзя мечтательный и счастливый вид.

— Вы, молодой человек, наглеете! А теперь молчи, Платонов, сиди тихо и не смей меня подставлять, — я грозно машу парню пальчиком на что этот наглец начинает дико хохотать.

Ну и что мне с ним делать, а?! Издаю мученический вздох и наконец набираю номер Риты.

В течении следующих тридцати минут я рассказываю Рите о последних событиях, о наших весёлых репетициях и стоически пытаюсь не сорваться на смех от пантомим Платонова. В конечном итоге я просто ухожу на кухню и уже там спокойно продолжаю разговор.

Рита тоже делиться эмоциями, воодушевленно пересказывает мне их приключения с Мишей, а я ловлю свою улыбку в отражении на стёклах и продолжаю радоваться за тётю. После беседы с Ритой я остаюсь стоять возле окна и наблюдаю за ветками деревьев, что размеренно покачиваются от лёгкого ветерка.

Присутствие Платонова я чувствую скорее на уровне инстинктов. Меня будто окутывает теплом и счастьем. Парень останавливается практически за моей спиной, аккуратно раставляя руки на подоконник, по обе стороны от меня.

— Тебе легко с этим справляться?

— Ты о чём?

— Одиночество. Ты ведь всегда одна. У тебя есть родители, тётя, друзья… Но в такие моменты, как сегодня, ты остаёшься наедине с собой. — складывлось ощущение, что парень не просто задаёт вопрос, но и таким странным образом обнажает мне свою душу.

— Мне комфортно в этом состоянии, — пожимаю плечами в ответ, — да и тётя до недавнего времени была со мной рядом 24/7. Я не считаю себя одинокой, даже несмотря на то, что практически не вижу родителей в последнее время.

Пару минут мы просто молчим, а потом я решаю задать давно интересующие меня вопросы.

— Что насчёт тебя? Давай, Платонов, дай мне какую-нибудь скандальную историю. А то нечестно получается — ты меня изучил вдоль и поперёк, познакомился с Ритой, побывал на семейном торжестве и видел меня в бреду. А сам остаёшься для меня тёмной лошадкой.

Я не особо надеюсь услышать откровенный ответ, но Дима удивляет.