Рыжеволосая бестия

Как много людей! Алиса уставилась на носильщиков, словно видела подобную картину в первый раз. Люди цепочкой шли к судам, как будто несли дары ненасытным чудовищам, а потом возвращались обратно за новой порцией. Именно в этот миг, глядя на мокрые от пота лица, смуглые руки и тела, блестящие так, словно они только что побывали под проливным дождем, она поняла, что это был за запах… Здесь пахло человеческим потом.

Эти мужчины — она провожала глазами суетящиеся фигуры, одетые в короткие, до колен, рваные холщовые штаны, — выглядят точно так же, как те, которых она видела на бристольских доках, только у этих кожа была цвета слоновой кости.

— Вы должны быть весьма довольны собой! — раздался за спиной Алисы тихий голос. Засмотревшись, она не сразу поняла, что эти слова адресованы ей, но уже в следующее мгновение ее сердце забилось с удвоенной скоростью.

Она надеялась, что больше никогда не увидит его. Алиса в смятении обернулась.

— Да, вы довольно ловко все это провернули. — Губы Сэнфорда Роули подрагивали от клокочущей в нем ярости. — Но только вы теперь не на борту судна, мисс Мейбери, и эта сторожевая собачонка вас уже не охраняет. Вы воспользовались моей щедростью…

— Это неправда…

В водянистых глазах загорелся зловещий огонь.

— Вы приняли мое предложение, прекрасно понимая, какова его цена, — в бешенстве прорычал Роули…

— Нет… Неправда, я…

Алиса сделала еще одну попытку ответить, но, как и в предыдущий раз, Роули оборвал ее на полуслове.

— В этом мире ничего не дается бесплатно, — злобно прошипел он. — Сэнфорд Роули не занимается благотворительностью. Если вы думаете, что сможете от меня просто так отделаться, то ошибаетесь. Тем или иным способом я все же заставлю вас заплатить за то, что вы обманули меня. И можете не сомневаться: я добьюсь своего. На этом маленьком острове белой женщине очень нелегко найти работу. Самой вам не заработать столько, чтобы хватило вернуться в Англию. О, от голода вы не умрете. Пока что… На Ямайке достаточно плантаторов, которые будут рады заполучить в свою кровать белую женщину. Только денег они вам не дадут, мисс Мейбери, нет. Какое-то время вас будут кормить и содержать, а потом, когда им это надоест, вы снова окажетесь здесь, на этом доке, и будете предлагать себя любому гниющему от болезней оборванцу за кусок хлеба.

Когда он взял на себя организацию похорон, никто не стал возражать. Держа в руке картуз, Иосиф Ричардсон стоял со склоненной головой у мраморного надгробного камня. Леди Амелия Банкрофт была рождена для жизни богатой и счастливой. Родители ее принадлежали к сословию поместного дворянства, она вышла замуж за состоятельного промышленника и родила сына, который должен был унаследовать состояние отца. О такой жизни тысячи женщин могут только мечтать, она же собственноручно ее оборвала.

Вопрос о том, что подтолкнуло богатую аристократку к такому поступку, волновал в первую очередь городские власти. Сначала нашли скомканное письмо с гербом Уитчерч-эбби и подписью Харфорда-Де-Тейна — короткое официальное послание, в котором леди Амелии отказывали в разрешении вернуться. Затем было установлено, что в пузырьке, обнаруженном рядом с ее кроватью, находился яд. Когда эти факты сопоставили с полученной из банка информацией о том, что Банкрофт-холл и все относящееся к нему имущество уже не принадлежит хозяевам, официальное расследование вынесло вердикт: «самоубийство на почве временного нервного расстройства».

Однако можно ли на этом ставить точку? Иосиф позволил мыслям увлечь себя в область догадок. Наверняка существуют еще какие-то обстоятельства, имеющие отношение к смерти Амелии Банкрофт, помимо тех, о которых уже известно. Обстоятельства, о которых знает лишь один человек, ее сын. Марлоу Банкрофт! Этот негодяй не заслуживает того, чтобы его называли сыном!

Иосиф отвернулся и, окинув взглядом церковное кладбище, увидел нечто такое, отчего на лбу у него пролегла глубокая складка. Женщина… Рядом с могилой Дэвида стояла какая-то женщина. Алиса? Нет, это не она. Иосиф сделал пару шагов вперед, и почти сразу же хмурое выражение его лица сменилось улыбкой. Он узнал Лору Тарн. Молодая женщина устанавливала маленькую вазочку с цветами у небольшого каменного креста.

Увидев упавшую на скромную могилу тень, Лора подняла голову, поспешно выпрямилась и, покраснев от смущения, залепетала какие-то извинения:

— Иосиф! Я… Я знаю, что не имею права… Алиса рассказала мне про мальчика, и я… я подумала, что раз уж она сама не может ходить к нему на могилку, то вряд ли бы стала возражать, если бы это делала я.

Она делает это ради Алисы. Иосиф посмотрел на цветы. Лимонно-желтые гвоздики, голубые колокольчики как будто светились на фоне широких темно-зеленых листьев.

— Мне так неловко… Наверное, мне не стоило…

— Нет, Лора, ты не сделала ничего дурного, наоборот.

Поняв, что ее не собираются осуждать за самовольное решение, Лора вздохнула и посмотрела на могилку.