Рыжеволосая Женщина

На деньги матери на рынке в Гебзе мы купили новый телевизор и будильник. А деньги, которые я скопил у Махмуда-усты, я положил в банк. Три дня подряд я отсыпался дома. Мне снился Махмуд-уста и какие-то злые люди, которые охотились за мной, но в Гебзе меня никто не искал; никто меня не преследовал. На четвертый день я поехал в Стамбул, записался в Бешикташе на подготовительные курсы в университет и со всей серьезностью приступил к занятиям.

Когда я оставался один, у меня не выходили из головы мастер и колодец. Я был счастлив, когда разыскал в Бешикташе своих прежних приятелей по школе и по кварталу: мы стали дружить, как и прежде. Пару-тройку раз мы ходили в пивнушки на рынке. Но я стеснялся курить и пить ракы и не обращал никакого внимания на их подколки.

Меня одно мучило. Может ли стать писателем бессовестный человек, который оставил умирать своего мастера на дне колодца? Я часто успокаивал себя: в колодце ничего плохого не произошло, Махмуд-уста жив, приехал хозяин и вытащил его. Просто я не выдержал слишком тяжелой работы и, бросив ее, взял свои деньги и вернулся домой, как поступил бы на моем месте любой нормальный человек. Я теперь ненавидел эти слова – «нормальный человек».

Некоторые мои приятели по кварталу, которые учились в Стамбульском университете, отпустили бороды и усы и даже участвовали в столкновениях с полицией во время каких-то демонстраций. Они со смехом и гордостью рассказывали о своих приключениях. Я знал, что они испытывают уважение к моему отцу. Однажды вечером я случайно заговорил с ними о Рыжеволосой Женщине.

– Джем, да ты хотя бы раз в жизни девушку за руку держал?! – воскликнул один такой студент после моего рассказа о том, как два месяца тому назад мой дядя отправил меня на стройку под Эдирне (стройка была солиднее колодца) и там в городке Онгёрен я пережил любовную историю с одной женщиной.

– Кто-нибудь знает, где находится Онгёрен? – спросил я приятелей, сидевших за столом.

Они растерялись, никак не ожидая такого поворота. Один ответил, что его старший брат проходил в Онгёрене службу в армии. Однажды приятель с родителями ездил навестить братца, и этот городок Онгёрен показался ему скучным и унылым.

– Там я полюбил прекрасную женщину, актрису. Я встретил ее на улице. Она отвела меня к себе домой.

Мои приятели изумленно смотрели на меня: было видно – они мне не верят. Я сказал, что провел с той женщиной ночь.

Меня забросали вопросами:

– Ну и как?

– Тебе понравилось?

– Как ее звали?

– Почему вы не поженились?

Тот, кто ездил в Онгёрен навестить своего старшего брата, вспомнил:

– Там чего только не бывает! Всякие бродячие театры с танцами живота, кабаре – и все это ради ушедших на выходные в увольнительную солдат.

Тем вечером я понял, что смогу избавиться от боли и угрызений совести, только если буду держаться подальше от своих приятелей. Я также осознавал: Махмуд-уста и его колодец до конца моих дней будут отдалять меня от радостей обычной жизни. «Самое лучшее – вести себя как ни в чем не бывало», – постоянно твердил я себе.

23

Но разве можно было вести себя как ни в чем не бывало? Мастер оставался в колодце, находившемся в моей голове, в руках у него был заступ, и он продолжал долбить землю. Если он продолжал это делать, значит был жив и здоров.

Поначалу я с содроганием думал, что труп Махмуда-усты кто-нибудь найдет, например Али; дело попадет к прокурору; об этом сообщат в Гебзе; мать моя от слез лишится чувств; полиция отыщет меня на курсах или в книжном магазине и арестует. Правильнее всего было разыскать моего отца и все ему рассказать, но он не искал встреч со мной, из чего я делал вывод, что, даже если он мне и позвонит, то помочь не сможет. К тому же, если бы я рассказал о произошедшем, я бы только усугубил ситуацию. Короче, я постоянно ждал стука в дверь, поэтому каждый прошедший день был для меня доказательством того, что я невиновен, но я боялся, что на следующий день обязательно постучат. Иногда мне казалось, что тот или иной покупатель, спрашивавший меня в книжном магазине «Дениз», где стоит та или иная книга, – полицейский в штатском, и понимал, что мне хочется тут же признать свою вину. Иногда я уверял себя: мастер самостоятельно смог выбраться и, должно быть, давно забыл о своем подлом ученике.

Я преуспевал в книжном магазине. Хозяин «Дениза», которому очень нравились мои предложения по новому дизайну витрин, подборке книг и скидочным акциям, разрешил мне зимой ночевать на диване и даже использовать маленькую подсобную комнатку по вечерам для чтения. Моя мать, конечно, расстроилась, что я буду далеко от нее, но она была уверена, что если ее любимый сын продолжит работу в Кабаташе и учебу на курсах в Бешикташе, то получит хорошие оценки на вступительных экзаменах в университет.