Рыжеволосая Женщина

Я же продолжаю историю с места, на котором она прервалась.

Когда мой сын с Джемом не вернулись за общий стол, я побежала за ними. Следом бросились и остальные.

В здание бывшей столовой нас привел охранник. Когда мы проходили через проходную, шелудивый пес нас облаял как мог. Я видела моего сына, сидящего неподалеку от колодца, у которого была открыта крышка, и сразу поняла, что произошло. Я побежала к Энверу и изо всех сил обняла его. Мне хотелось, чтобы он почувствовал, что я его понимаю, что я хорошо знаю его, что мои нежность и любовь способны защитить. Сначала я плакала, затем начала рыдать, а после – кричать, как мать Сухраба, Тахмина. Да, совсем как в театре!

Я кричала и думала: вот почему самые бессовестные солдаты, самые безудержные пьяницы, самые бесстыжие насильники затихают, увидев плачущую женщину, – логика мира построена на материнских слезах.

Работники компании «Сухраб» тут же сообщили в полицию. Раньше полиции приехала жена Джема Айше; ее отвели к колодцу. Ей, как и всем, не хотелось верить, что ее супруг сейчас лежит на самом дне. Я хотела обнять ее, поплакать вместе с ней, как женщина с женщиной, но мне даже не разрешили к ней приблизиться.

Газеты написали о глубине колодца, о том, что на дне его находится грязная глинистая вода. Журналисты удивлялись факту, что много лет назад кто-то смог вырыть такой глубокий колодец простой лопатой и заступом. Я не верила в злой рок, в предопределение, о котором писали некоторые из них.

После того как сын был арестован, я собиралась поговорить с Айше-ханым, утешить ее, уменьшить ее ненависть к нам обоим. Я желала ей сказать, что во всех произошедших событиях мы, женщины, не виноваты, просто всем легендам и историям предначертано заканчиваться именно так. Но Айше-ханым не захотела меня видеть. Работники «Сухраба» дали в газеты материал о том, что мой сын убил супруга Айше-ханым ради состояния и что за всем этим на самом деле стою я. Полиция нашла у колодца единственную гильзу. Но пистолета нигде не было. Полиция опустила на дно колодца водолаза, и несчастное тело Джема, ставшее совершенно неузнаваемым за два дня, было поднято наверх. Было произведено вскрытие. Так как в легких покойного воды не оказалось, врачи сделали вывод, что Джем умер прежде, чем упал в колодец.

То же вскрытие установило причину смерти. На следующий день все газеты опубликовали результаты судебно-медицинской экспертизы: «Сын выстрелил отцу в глаз». Как рассказал мой сын в суде, он был вынужден себя защищать и пистолет выстрелил случайно, когда сын пытался забрать его у отца.

Судья постановил, чтобы водолаз спустился в грязный колодец еще раз. Теперь водолаз вернулся с пистолетом «кырыккале». Пуля, попавшая Джему в левый глаз, была выпущена из этого пистолета, и наше положение в суде изменилось. Во мне зародилась вера в оправдательный приговор. Произошедшее было самозащитой. Конечно же, не сын принес пистолет к колодцу, а боявшийся сына отец.

После того как пистолет был найден, отношение ко мне сотрудников фирмы и Айше-ханым изменилось. Они поняли, что мой сын не планировал заранее убить своего отца, следовательно Энвер является наследником Джема, то есть самым крупным акционером «Сухраба».

Во время первой нашей встречи в офисе «Сухраба» Айше-ханым держалась хладнокровно и достойно. Насколько она поверила в те грязные сплетни, что писали обо мне в газетах? По ее глазам я видела, что она старается сдержать свою ненависть, свой гнев. По всему ее виду было ясно, что она похоронила глубоко в сердце боль от страданий по своему любимому супругу (по крайней мере сейчас), решила наладить со мной хорошие отношения и использует для этого всю свою волю.

Я хотела ее успокоить: конечно же, я не могла говорить от имени сидевшего в тюрьме Энвера, судебное дело которого все еще продолжалось, но ни моей целью, ни целью моего сына не являлось разорить эту огромную строительную компанию «Сухраб», созданную с помощью большого ума и творческих способностей покойного Джема, и лишить работы сотни человек, работавших там. Как раз наоборот, нам хотелось, чтобы «Сухраб» стал еще более успешным. Сегодня я считаю днем основания «Сухраба» тот день, когда тридцать лет назад Махмуд-уста начал копать колодец с покойным отцом моего сына.

После того как я осторожно все это проговорила, я поведала Айше, как однажды вечером 1986 года Джем пришел в шатер Театра Назидательных Историй и очень впечатлился, увидев трагедию Рустама и Сухраба. Между моими слезами, которые я проливала в шатре в тот день, и слезами, которые я проливала тридцать лет спустя у колодца по отцу и сыну, существовала связь, такая же точно, как между легендами и жизнью.

– Жизнь повторяет легенды! – сказала я взволнованно. – А вы так не считаете?

– Считаю, – вежливо ответила Айше-ханым.

Я видела, что ни она, ни другие директора «Сухраба» не хотят сделать ничего, что обидело бы или огорчило меня или моего сына.