Рыжий

Себастьян вышел из комнаты. Поставил на конфорку черную сковородку. Взял капельку жира и расплавил его о бортик сковородки. Жир сполз вниз и исчез. Аккуратно разрезал перемычку между колбасками. Колбаска аккуратно упала на сковородку, раздалось шипение. Не знаю даже, что сказать Лилли. Можно было бы сказать ей, что наша жизнь зависит от умения сопротивляться. Я уже многим это говорил. У меня своя собственная эстетика. Нужно посоветовать и мисс Фрост обзавестись свой эстетикой и тогда, с ее позиций, оценивать эти незначительные трудности. Господи. Как надувается эта колбаска! Она выстреливает таким вкусным жиром, что в нем с радостью утопились бы все мы — эстеты вместе с неэстетами.

Себастьян снял сковородку и возвратился в спальню. Перед зеркалом стояла обнаженная мисс Фрост. Когда он вошел, она сказала: «Ох!» и прикрыла ладонями груди.

— Лилли, мы видели друг друга и не в таком виде.

— О!

— Возьми зубную щетку и поедем в Лондон.

— Не могу. Все узнают.

Себастьян возвратился на кухню. Потрогал сковородку. Колбаска шипела и потрескивала, из ее надрезанного бока вытекал жир. Отныне мне придется есть в одиночестве. Для успокоения нервов нужно выпить побольше чаю.

Лилли вышла в салон, когда он уже почти прикончил колбаску. На ней была нарядная юбка, серый свитер, а в ушах красные сердечки. Сердца Иисусовы.

— Хлеб, Лилли?

— Пожалуйста.

— Масло?

— Нет, спасибо.

— Чай?

— Благодарю.

— Сколько кусочков сахара, Лилли?

— Ты думаешь, это смешно?

— Что-то вроде этого.

— Ты не знаешь Ирландию.

— Я знаю Ирландию, Лилли.

— Боже мой, что мне делать?

— В холле, Лилли, собрана самая невероятная коллекция писем, когда — либо написанных поклонниками таланта. Люди потратили немало фунтов, чтобы послать мне эти письма. Нанимали детективов, чтобы выслеживать меня по всему Дублину и его окрестностям. Заставляли мальчишек шпионить за мной на всех перекрестках. Разве могут сравниться с этим какие-то досужие разговоры?

— Но вы же не работаете. Миссис Дэнджерфилд рассказала мне, что вы прогуливаете все занятия.

— Это не аргумент. А известно ли тебе, Лилли, что я приехал в эту страну с таким громадным гардеробом, какой здесь и в глаза не видели? Все заграбастал мистер Гленсон, перекупщик. Славный он человек, но у него в руках оказалось практически все, что мне когда — то принадлежало, и даже кое-что из того, что не являлось моей собственностью. Вещи мне безразличны. Самое главное для меня — покой. Просто покой. Не хочу, чтобы меня выслеживали. И мне все равно, что обо мне говорят. И вот почему произошла вся эта неразбериха. Во-первых, из-за моего тестя. Славного пожилого джентльмена, адмирала флота Ее Величества. Да я и сам-то человек морской. Он поручил мне заботиться о своей очаровательной дочери. Двести пятьдесят фунтов. Фунты, Лилли. фунты. Никогда не забывай о них, Лилли. Я не говорю, что деньги — самое главное, просто будь с ними осторожна. А потом врачи. Одни за одним они являлись в белых халатах со стетоскопами, чтобы послушать сердце, но приставляли его к моему кошельку. Пожалуй, я выпью еще чайку.

Мисс Фрост подала ему чай. Вокруг ее глаз — красные круги. Она уходит на работу. До каких узких рамок мы сужаем окружающий нас мир! От страха люди запираются в душных домах. Убежать в луга. Мисс Фрост должна уехать на Золотой Берег. Там сердобольные англичане помогают туземцам выращивать земляные орехи. И там она добьется всего, чего только пожелает.

— Пиши мне, Лилли, по адресу: «Америкэн Экспресс», Хей-маркет. Ладно?

— Не думаю, что нам следует переписываться.

— Не падай духом.

Мисс Фрост тщательно пережевывает колбаску. Себастьян протянул руку и чуть раздвинул занавески в цветочек. Сколько раз мне снился этот сад! Все отсырело. Покосившийся сарайчик для инвентаря. Если не ошибаюсь, я туда так и не заглянул. В ломбарде упали бы в обморок, если бы я явился туда с граблями и лопатами. Я бы объяснил, что мне надоело садоводство. В такое холодное утро рыться в земле было бы настоящей пыткой. Правда, время сева уже прошло. Ветер пригибает кусты к земле. Из лавра получаются отличные зеленые изгороди. С другой стороны сада я вижу освещенные окна. Ну и холод. Интересно, пытался ли когда-нибудь кто-нибудь заложить в ломбард растение?

— Лилли, вы не угостите меня сигаретой?

Лилли достала одну сигарету из небольшой пачечки «Вудбайн» и подала ему.

— Не грусти, Лилли.

По ее щекам текут слезы.

Раздается плач. Себастьян закуривает. Мисс Фрост судорожно всхлипнула. Встает из-за стола. Себастьян тоже. Она прошла мимо него.

— Что с тобой, Лилли?