Рыжий

– Тьфу. На всё у него ответы есть. Скользкий ты, Женька, ой скользкий. Весь в деда.

И на этом и успокоилась. А я её ждал, волновался, переживал. А встретились и опять погрызлись.

Оставшееся время до нового года я был занят по горло. Конец четверти, занятия в кружке, подготовка к Новому году. Так как мы уже не начальная школа, то у нас, пятых и шестых классов, новогодняя ёлка проходила без маскарада. Без всех этих зайчиков, рыцарей, мушкетёров и прочих пиратов.

Зато, из начальной школы, мне подвалила куча заказов на деревянные мечи и кинжалы. Да и электрические дела активизировались, народ кинулся доставать электрические гирлянды из своих запасов, а некоторые не захотели работать. Я от лишнего приработка не отказывался.

Этот новый, 1984 год, я собирался встречать в одиночестве, как и встречал их Женька всё время житья у бабушки. Бабуля уходила отмечать праздник в свою ветеранскую компанию, а пацана закрывала дома на ключ. Для Евгения это было нормально и привычно. Он просто пораньше ложился спать.

Меня же это немного коробило. Бросать своего единственного родного человека одного? Да еще и в закрытой квартире. Как-то это было неправильно. Но ничего исправить я не мог. В этой семье даже новогоднюю ель или сосну не покупали. Так, хвойные веточки бабушка ставила в вазу и всё.

Решил этот Новый год встретить не ложась спать в отличие от предыдущего владельца этого тела. Благо и телевизор уже был. Смотрел фильмы и концерты, ждал традиционного поздравления нынешнего правителя. Но не дождался. Видимо, Андропов уже совсем плох.

Перебрался к себе в комнату, включил найденный и починенный мной светильник в виде спасской башни кремля. Кто-то выдрал у него шнур с вилкой, а так вполне рабочий был. Единственно, заменил лампочку, крашеную в красный цвет, на синюю под зимнее настроение.

Щелкнул тумблером радиолы и из динамиков полился легко узнаваемый голос Эдит Пиаф и окончание ее песни «Non, je ne regrette rien» (Нет, я не жалею ни о чём). Значит настройки не сбились и никто не глушит «Международное Французское радио» (Radio France internationale).

Отдернув шторы, застелил подоконник одеялом и забрался на него с ногами. За окном шёл легкий снег. Уличный фонарь освещал угол школы и сугробы. Я сидел и смотрел в ночь нового 1984 года. В это время по радио сменилась песня. И Сальваторе Адамо запел про падающий снег. Моих скромных познаний франко-швейцарского патуа[67], которое я освоил на разговорном уровне, проживая в кантоне Валлис, хватило чтобы начать коряво подпевать:

Падает снег
Ты не придешь этим вечером
Падает снег
И мое сердце одевается в черное
Это шелковая свита,
Вся в белых слезах.
Птичка на ветке
Оплакивает колдовство

Ты не придешь этим вечером
Кричит мне мое отчаяние
Но падает снег,
Невозмутимо кружась

Глава 15

Зимние каникулы пролетели одним днём. Катание на коньках, зимняя рыбалка, занятия в секции. Причем, занятия проводил я, наконец, один. Без подозрительных или удивлённых взглядов Владимира Владимировича на меня, пришельца с тау-кита. У нашего руководителя началась зимняя сессия в институте, и он умотал в Краснодар.

С 1 января 1984 года, в городе ввели талоны на сливочное масло. Бабуля повозмущалась, повздыхала, но законопослушно пошла за ними в горисполком. По её рассказу, я понял, что талоны на масло были с 1979 года по 1981 год. А потом их отменили, и народ надеялся никогда их снова не увидеть.

Пока масло в магазинах было. Да и другие продукты и товары тоже присутствовали. Город снабжался очень неплохо, видимо из-за крупного предприятия, Азовского оптико-механического завода, который имел постоянный оборонный заказ и в простонародье именовался «почтовый ящик». «Ты где работаешь? – На почтовом». Естественно всё было очень секретно, но практически вся взрослая часть населения города знала, что завод производит перископы для подлодок и стыковочные узлы для космоса.

Еще он производил и неплохие товары народного потребления. Фотоувеличители «Дон» и «Азов», фотообъективы, детские фотоэлектрические игрушки «Тир», фильмоскопы и еще кучу всего прочего. Кроме всего прочего, с него активно несли запчасти и комплектующие. И на рыночных развалах можно было купить разнообразные лампочки, штекеры и крокодилы[68].

Письмо с деньгами от Игоря Алексеевича, пришло на сочельник. Судя по штампам, почти три недели путешествовало из Ростова в Азов. Времена меняются, а почта нет. В письме кроме денег и короткого текста поздравлений с наступающим Новым годом и благодарности за помощь ещё были вложены два билета денежно-вещевой лотереи. Новогодний выпуск за тридцать копеек каждая. Сначала возмутился, подумав о выплаченных процентах, и хотел отправить обратно, но вовремя обратил внимание, что лотерея уже разыграна 29 декабря. Осталось только проверить.