Рыжий

– Ой, Женька. Ты даже себе и не представляешь, чего я себе надумала в первый день, пока ты не пришёл в больницу! Вроде и родычи есть, и знакомцы, однополчан куча и подружек, а всё равно одна. Лежу и плачу, от боли и от одиночества. И тут ты, как солнышко передо мной появился. И так мне хорошо стало, так покойно, – она взъерошила мою отросшую шевелюру и спросила. – И что теперь делать?

– С кем? – не понял я. – Со мной?

– Нет. Я про огород. Что теперь с ним делать?

Я прям выпал в осадок от её внезапной смены темы разговора. Какой-то прям неземной разум.

– А что с ним делать? Тебе нельзя, а я сам не буду корячиться, – и тут мне в голову пришла идея. – Так сдай его в аренду!

– Аренду? Это как? – бабуля даже высвободила свою правую руку, прекратив меня обнимать и, немного отодвинувшись, заинтересованно взглянула.

– Когда ты была в больнице, – начал я издалека. – Я слышал как ругались дядя Петя и тётя Маша из 83 квартиры, о том что они опять с огородом пролетели. Предложи им наш огород за пару мешков картошки с урожая.

– А так можно? Это не наказуемо? – испуганно заинтересовалась бабуля.

– Почему нет? Может они нам помогают, пока ты болеешь. Что здесь такого? Сама с ними поговори. Я думаю, они согласятся.

– Хм. Интересно придумал. Поговорю с Машкой. Какой ты у меня уже разумник, весь в деда, всё, иди к себе, я отдохну малость.

И уже у себя в комнате, подумал: интересно, какого деда она имеет ввиду? Своего мужа или своего деда? Всё время забываю спросить…

Глава 20

10 марта умер Черненко. О чем и сообщили все западные радиоголоса. А нам об этом сообщили по советскому телевидению только через сутки. Бабуля очень распереживалась. Зато, когда 13 марта сообщили об избрании Горбачёва секретарём КПСС, долго крестилась и постоянно повторяла:

– Слава тебе Господи! Выбрали молодого. А то мрут как мухи. Трое, за два года. Энтот дольше проживёт, мож чего хорошего сделает.

«Сделает, сделает» – думал я, слушая её причитания. «Так сделает – что через несколько лет вы его проклянёте и меченным обзывать будете»…

На весенних каникулах, первый раз в этом мире, показали телесериал «Гостья из будущего». Просматривая телепрограмму на следующую неделю, которую, внезапно стала печатать местная газета по субботам, я и обратил внимание на знакомое название.

Сам я смотрел этот сериал всего пару раз. В конце восьмидесятых и уже в десятых годах следующего века. Наивно конечно, но ничего, нормально, посмотреть можно. Не забыл предупредить наших любителей фантастики о клёвом фильме, а те уже сами разнесли по всей школе.

Неожиданно сериал понравился бабуле и она бросала все дела когда начиналась новая серия. Особенно ей понравилась песня «Прекрасное далеко», прозвучавшая в конце последней серии фильма. Даже расплакалась. После больницы она вообще на всё реагировала крайне эмоционально.

В школе все тоже были под впечатлением от сериала. В восьмом «б» классе училась полная тезка главной героини фильма. Вот эта бедная девчонка и хлебнула полной ложкой приколы и подшучивания насчёт миелофона. Нашелся в школе и свой Коля Герасимов, был он, правда, из первоклашек, и народная любовь его задела не особо. Зато молодого, долговязого и блондинистого физрука мигом перекрестили из «Лома» в «Вертера»[101].

В субботу 6 апреля, расписались и сыграли свадьбу наш тренер Партянов Владимир Владимирович и старшая пионервожатая, которая заодно была и комсоргом дворца пионеров – Иванова Вера Павловна. Мы всю неделю до их свадьбы ломали голову, что им подарить. В итоге, я собрал со всех по рублю и при помощи старшей сестры Сидоровой, купил настольные кварцевые часы «Весна» в деревянном корпусе.

Опытный гравёр сделал и закрепил на часах памятную пластинку из бронзы, с надписью: «Папе и Маме от их туристических детей». А на остававшиеся деньги купил букет цветов. Так как нас, естественно, на свадьбу не приглашали, мы наши подарки вручили им на работе, в понедельник. Надпись на часах их очень развеселила.

В середине апреля, после окончания урока по немецкому языку, на меня наехала немка:

– Лисин, зачем ты притворяешься, что плохо знаешь язык? – спросила она на немецком.

– …? – я удивленно приподнял брови.

– Я встретила на рынке твою бабушку, и Антонина Алексеевна заверила меня, что ты хорошо знаешь язык. Да-да, она рассказала, что вы с ней дома разговариваете на немецком. А ей я верю, она мне язык подтягивала, когда я на инязе в пединституте училась. Ну что ты молчишь? Ты же меня понимаешь?

– Понимаю, Галина Сергеевна, – обреченно признался я.

– Тогда зачем весь этот цирк с коверканьем слов?

– Галина Сергеевна, я не хочу выделятся среди одноклассников.

– Ясно. Боишься что задразнят?

Я обреченно кивнул головой. Вот как она догадалась? Ведь я именно поэтому и не стремился показать своё знание немецкого языка в классе. Сразу прилепят прозвище – «немец», а от него недалеко и до «фашиста». И какой авторитет с таким прозвищем? И никакими кулаками я этого не изменю, а, наоборот, только усугублю. Вон, физкультурник Вертер тому подтверждение.