Рыжий Орм

Когда же настало время отправляться в путь, Фасте попросил Орма взять с ними на корабль его писца, который должен был отвезти в Киев целую корзину с отрубленными головами преступников. Великий князь желал удостовериться в усердии своих городов, и потребовал, чтобы ему прислали головы злодеев. В последнее время в Киев не случалось оказии, и теперь хёвдинг не хотел упускать такую возможность. Писец этот оказался молодым человеком, родом из Киева. С собой у него был пергамент, на котором были записаны имена преступников, а также те преступления, которые они совершили.

После того гостеприимства, которое он встретил в доме Фасте, Орм не решился отказать тому в его просьбе, хотя и неохотно согласился взять с собой писца. Отрубленные головы пробудили в нем мрачные воспоминания, ибо с ними он уже имел дело раньше. Вспомнил он и о том, что его голова однажды была куплена королем Свейном, хотя сделка и не состоялась. А потому он увидел в этой корзине дурную примету, да и люди его на корабле думали то же самое. В эту летнюю жару головы уже начали издавать неприятный запах. Но писец сидел рядом со своей корзиной и, казалось, ничего не чувствовал. Однако он понял, о чем говорят скандинавы, и сам предложил им привязать корзину на веревку и опустить ее в воду. Все с радостью приняли это предложение, и корзина висела теперь за бортом. На корабле снова подняли парус и шли вперед полным ходом, а через некоторое время Свартхёвди закричал, что корзина оторвалась и утонула.

— Придется тебе, писец, прыгать теперь в воду и искать свои сокровища, — сказал Токе. — Иначе дело твое плохо.

Писец был раздосадован происшедшим, но особого беспокойства не выказал. Главное — это пергамент, сказал он. Раз у него есть список имен, то остальное неважно. У него было всего девять голов. И он рассчитывал позаимствовать это количество у друзей в Киеве, которые занимали соответствующие должности. У них всегда там полно преступников, которые ждут своего наказания.

— Каждый поможет своему ближнему во имя милосердия Божия, — сказал он. — Да и головы эти одинаковы.

— Я вижу, вы христиане в этой стране, — сказал Орм.

— В Киеве — да, — ответил писец. — Ибо так повелел великий князь. И лучше ему повиноваться.

Они достигли того места, где сливались две реки. Правая река, под названием Улла, была той, по которой им нужно было следовать дальше. И отныне им предстояло сесть за весла. Ибо здесь течение было сильное, а само русло реки — уже, и им часто приходилось тащить корабль по суше. Труд этот теперь был все более и более изнурительным, и это ощущали даже сильнейшие, так что отныне все вздыхали о тех чудесных временах, когда они плыли по Двине. Наконец они достигли того места, где Споф велел пристать к берегу, хотя вечер еще не наступил. Здесь будет переправа, сказал он.

На берегу повсюду валялись бревна, оставленные мореходами, которые проходили здесь раньше. Это были куски досок, катки, какие-то грубые полозья. Часть из них пригодилась людям Орма, а вообще им пришлось браться за топоры и обтесывать срубленные деревья. Корабль вытащили на сушу, и по обе стороны его киля прикрепили полозья. Пока они трудились над этим, из леса вышли несколько людей и пугливо остановились в отдалении. Споф, увидев их, обрадовался. Он поманил их рукой, наполнил кружку и выкрикнул какие-то слова, которые он знал на их языке. А знал он всего два слова: «быки» и «серебро». Люди подошли поближе, и их угостили пивом. Теперь и писец Фасте пригодился, ибо он мог переговорить с ними.

Они одолжили путешественникам своих быков, хотя их было всего десять, а Спофу понадобилось гораздо больше. Быки эти паслись в лесной чаще, чтобы какие-нибудь разбойники или сборщики налогов не обнаружили их. И на третий день люди пообещали доставить быков на берег. За это они запросили немного, и охотнее получили бы не серебро, а парусину: женщины их любили полосатую ткань. Но если какой-нибудь бык умрет, то за него придется заплатить отдельно. Орм счел их требования разумными.

Все взялись за работу, и вскоре смастерили широкую тележку, с надежными дубовыми колесами. На телегу погрузили пивные бочки, закрепив их как следует, а также почти все остальное добро, которое находилось на борту.

Люди с быками пришли, как было условлено. Два быка были впряжены в телегу, а все остальные тянули корабль.

— Если бы у нас было еще шесть быков, — сказал Споф, — то мы бы справились с этим без труда. А теперь придется впрягаться самим. Но мы должны быть благодарны и за то, что у нас вообще появились быки, иначе пришлось бы очень туго.