Рыжий Орм

— Тогда я дам вам уверенность, что вы будете убиты на месте, если не подчинитесь немедленно. Может, это вас больше устроит.

После чего взошёл на корабль и двинулся им навстречу, не дожидаясь Токе и Раппа. Без шлема, сузив глаза от ярости, с окровавленным Синим Языком в руке, он шёл навстречу им, словно псам, которых решил наказать, и они покорились и побросали оружие, понося Оке худыми словами, ибо упали духом оттого, что всё пошло совсем не так, как он им обещал.

Стояла темень и дул сильный ветер, но Орм счёл разумным не задерживаться более в этом месте. Ибо иначе, сказал он, половина зеландского ополчения набросится на них, чтобы отобрать назад собственность короля Харальда. Так что придётся им попытать счастья на море, во тьме и ненастье и при недостатке рук на вёслах из-за дела, последствия которого им ещё долго предстоит наблюдать.

Надо было скорее поднять на борт ларь с припасами и бочонок с пивом, женщина тихонько плакала и стучала зубами от страха перед предстоящим путешествием, но жаловаться не смела. Орм стоял над пленными с мечом, покуда те рассаживались у вёсел, в то время как Токе и Рапп загружали пиво; Токе мешкал и всё ронял, и Орм крикнул обоим, чтобы поторапливались.

— Неловко мне теперь браться, и пальцы соскользают, — сказал Токе печально, — моя рука рассечена пополам.

Орм ещё не слыхал, чтобы Токе был таким подавленным. Правая рука его была разрублена по среднему пальцу, и по два пальца торчали в обе стороны.

— Крови-то у меня хватит, — сказал Токе, — но для весла нынче эта рука не больно годится, и это плохо, потому что придётся здорово упираться, чтобы выйти из этой бухты.

Он ополоснул руку в воде и повернулся к женщине:

— Ты, несчастная, помогла мне уже много с чем, хотя, быть может, твоих заслуг в этом меньше, чем моих; поглядим, поможешь ли мне и в этом тоже.

Женщина вытерла слёзы и подошла к нему. Она тихонько вскрикнула, увидев, сколь велика его рана, но с готовностью взялась помочь. Она предпочла бы промыть её вином и наложить сверху паутину, но ввиду отсутствия всего этого обошлась водой, травой и жёваным хлебом, а потом натуго перевязала полотном, оторванным от собственной сорочки.

— И от самого бесполезного бывает порой польза, — сказал Орм. — Оба мы теперь левши.

По его голосу чувствовалось, что злоба его к Токе утихла.

Они вышли в море с семерыми гребцами и с Токе у кормила; выбраться из бухты и уйти за мыс под ветер стоило такого труда, какого Орм не помнил со времён, когда сидел гребцом на галере. Он держал копьё наизготовку, целясь в первого же из пленников, который стал бы хуже грести, и когда весло выскочило на волне из уключины и державший его повалился на спину, он тут же проворно вскочил и снова ухватился за рукоять. Женщина сжалась клубочком у ног Токе, закрыв лицо руками в страхе и отчаянии. Токе, подтолкнув её ногой, велел, чтобы она взяла черпак и помогала, она хоть и попыталась выполнить его приказ, но не справлялась, и к тому времени, как они обогнули мыс и, поставив парус, смогли сами начать отчерпывать воду, в ладье было уже до половины.

Всю ночь они шли в шторм, и Орм сам стоял у кормила. Всё, что он мог — это держать курс на северо-восток и надеяться, что корабль не успеет разбиться о берег до рассвета. Все сошлись, что мало надежды пережить эту непогоду, худшую, чем на их пути в Ирландию. Рапп сказал:

— Тут у нас на борту пятеро пленников, они безоружны и целиком в наших руках. Пригодятся ли они на вёслах, неизвестно, но могут быть полезны, утишив погоду, если мы отдадим их морским жителям.

Токе сказал, что такой план кажется ему хорошим и правильным, но что для начала можно бы ограничиться одним-двумя и поглядеть, поможет ли это.

Но Орм сказал, что ничего подобного делать с пленными нельзя, потому что он обещал им жизнь.

— А если ты, Токе, желаешь отдать что-нибудь морским жителям, — сказал он, — то я могу только посоветовать, пусть это будет твоя женщина. Нам всем было бы лучше отделаться от той, что причинила нам столько несчастья.

Но Токе сказал, что ничего из этого не получится, покуда он жив и у него найдётся рука, способная поднять меч.

Больше об этом деле не говорили. На рассвете пошёл сильный дождь, частый, как дым, и буря стала стихать. Когда распогодилось они завидели берег Халленда и усталые вошли в устье реки; корабль их был полон воды, а паруса изодраны.

— Эти доски несли меня от самой гробницы Святого Иакова, и теперь уже недалеко и до дома. Но возвращаюсь я без ожерелья и без колокола Иакова, и без той прибыли, что я выручил, сбыв их по дороге.

— Мечи и корабль везёшь ты из похода, — ответил Токе, — а у меня теперь есть меч и женщина, но для многих, кто пошёл с Кроком, дело кончилось совсем не так хорошо.

— Гнев большого конунга мы тоже везём домой, — сказал Орм. — А хуже этого вряд ли что есть.