Рыжий, циничный, неприличный (СИ)

Он спал. Спал крепко, беспробудно. Клео посетила еще одна внезапная мысль – видимо, это сказалось общение с Егором – и она наклонилась, принюхиваясь. Может, Павел пьяный?

Запаха спиртного не было. Но от Павла ощутимо пахло потом. Она ни разу не чувствовала от него запаха пота – такого, уже застарелого, будто он много физически работал и при этом не мылся несколько дней. Павел был очень чистоплотный, Клео за пару недель совместной жизни с ним под одной крышей это уже знала.

А сейчас? Что произошло сейчас? Клео вдруг заметила, что на полу, рядом с диваном, помимо грязных следов, есть еще круглые следы капель – другого цвета. Она наклонилась. Да, так и есть. Похоже, засохшая кровь. И на черенке лопаты те же бурые разводы.

Клео взяла руку Павла – и ахнула, зажав рот. Вся его ладонь была разодрана до мяса. Ей даже показалось, что среди кровавых ошметков кожи мелькнуло что-то белое. Кость?!

Клео поняла, что ее охватывает состояние, близкое к панике. Пашка, что с тобой случилось, пока меня не было?! Она схватила его за плечи и затрясла со всей силы.

– Паша! Паша! Просыпайся!

***

Она звала его. И Паша улыбался. Он знал. Он верил! Что с Клео ничего плохого не может случиться. Что она не покинет его.

Вот же она. Зовет его. Она рядом.

Как же не хочется просыпаться…

***

Он сел резко, даже слегка пошатнувшись. И теперь смотрел на Клео широко раскрытыми глазами. А Клео смотрела на него. И не узнавала.

У него запали щеки, совсем резко очертив скулы. Откуда-то появились глубокие складки, ведущие от крыльев носа к уголкам губ, а под глазами залегли серые тени. Щеки и подбородок покрыты темной щетиной. Даже волосы, кажется, потускнели.

Такое ощущение, что за неделю, что они не виделись, он повзрослел лет на десять.

– Паша… – тихо-тихо произнесла Клео. – Паша, что случилось?

Он отозвался не сразу.

– Это ты? – произнес он, наконец, хриплым шепотом.

– Ну, конечно, я, кто же еще.

– Это… правда ты? – он протянул руку и кончиком указательного пальца коснулся ее скулы. – Правда?

Клео поняла, что ей становится страшно. Еще страшнее, чем было. Что-то случилось. Что-то нехорошее случилось с Павлом, раз он такой. А он смотрел на Клео широко раскрытыми глазами и тихонько трогал ее лицо самыми кончиками пальцев. Клео уже собралась с духом, чтобы повторись свой вопрос – хотя ответа на него она уже боялась, как вдруг…

Издав какой-то почти звериный низкий рык, Паша сгреб ее в свои руки и сжал. Так крепко, что у Клео не получилось не пискнуть. Но Павел рук не разжимал. Клео чувствовала, как хрипло и надсадно он дышит. Чувствовал дрожь крепко сжимающих ее рук и всего его тела.

Ей было страшно. За него. Да что же с тобой случилось, Пашенька? Клео медленно подняла руку и аккуратно погладила по затылку, вспоминая, как слегка колются его короткие волосы. А Павел разжал руки, отстранился, но недалеко, посмотрел на нее глазами, в которых не добавилось разумности – и начал целовать. Обхватил ее голову двумя ладонями и целовал – все лицо, куда попадется, без разбору – лоб, скулы, веки, нос, подбородок, губы. И между поцелуями шептал тоном, от которого у Клео вся шея покрылась мурашками.

– Ты… это ты… ты живая… родная моя… девочка моя любимая…

Клео поняла, что осознать происходящее самостоятельно у нее не получится. А Паша пока к разумному диалогу не способен. Сумбура в мысли добавляли и его слова, а «живая» и «любимая» и вовсе вызывали у нее состояние мысленного ступора. «Любимую» Клео вообще пока даже осмысливать боялась – с учетом Пашиного состояния. А вот «живая»… Они что, за три дня ее из числа живых успели исключить? Как так-то?!

Целовать ее Паша, в конце концов, перестал. Снова притянул к себе, уже не так сильно, просто крепко обнял и прижался щекой к ее щеке. И дрожать перестал. Просто замер.

Может быть, теперь удастся поговорить.

Клео подняла руку и провела ладонью по широкой спине.

– Паш… Что случилось?

Он вздрогнул. А потом слегка отстранился, но его руки по-прежнему лежали на ее плечах.

– Где ты была?

Вопрос прозвучал требовательно. Почти яростно.

– На свадьбе.

– На какой, блядь, свадьбе?!

По его рыку Клео поняла, что из них двоих адекватный и способный к диалогу человек – только она. Клео вздохнула и начала медленно и спокойно говорить.

– Владислав Семенович просил меня съездить в одно поселение. Это семьдесят километров отсюда. Посмотреть на керамику. Были предположения, что это старинная краснолаковая керамика Чатыр-Даг.

– С телефоном что?!

Глава 7.6

Глава 7.6

– Утопила.

– Как?!

– Нечаянно уронила в колодец.

Павел шумно выдохнул.

– Почему не вернулась сразу? Семьдесят километров – это в течение одного дня можно туда-сюда съездить!

– Я же говорю – свадьба.

Павел медленно поднял руку, потер лоб. Клео смотрела на след, оставшийся на его лбу. Кровавая пятерня. Как в каком-то фильме. Мурашки на шее вернулись.

– Клео, я прошу тебя. Объясни мне все четко, понятно, по пунктам. Начиная с того момента, когда ты разговаривала с профессором Селезнем про эту... керамику.

– Хорошо.