Рыжик (СИ)

Народ поудивлялся, поохал и опять направился к дороге. Люда брела вместе со всеми, отмечая как Юлька, опасно помахивая молотком в одной руке, на ходу тыкает другую своему Олежке раскрытой ладонью под нос. Тот аж споткнулся, едва ей всё не рассыпав, но выровнялся и принялся шарить по карманам. В результате, они всё же остановились и с крайне загадочным видом стали тщательно своё "нечто" упаковывать. Сразу вспомнилось, что она сама - мантэлэпа карловна - кристалликов так и не насобирала, хотя держала их в руках. "Да, держала..." - с грустью подумала она и ещё раз напоследок оглянулась.

Как живая склонилась Навка над родником и по складкам её волос струились, переливаясь чистыми радужными цветами, всё те же "паутинки росы". Люда тяжко вздохнула и ощутила ответный Миклухин вздох. Малая молча "прильнула" к ней, да так и осталась, словно прижавшаяся в поисках тепла и сочувствия подруга. Её чувства опять захлестнули Люду, но больше не казались бешенным прибоем, дробящим скалы здравого смысла, теперь они накатывались с усталой тяжестью отбушевавшего своё моря, и Люда так же молча приняла их, гася и впитывая уходящую стихию. Пора было идти, пора... Но там оставалась каменная Навкуся, там оставалась частью своей загадочной души Миклуха, и не было сил сделать шаг.

- Пойдём уже, - Лёша всё ещё был рядом и ненавязчиво сопроводил её за плечи.

- Эхэх... - напоследок вздохнула она на пару с Миклухой и окончательно отвернулась. Только ещё попыталась благодарно глянуть на своего - в который за сегодня раз - помощника, но тот неожиданно оказался недоступен. Лёша смотрел под ноги, и лицо имел как тогда во сне - суровое, с нахмуренными нависшими бровями. Так, молча каждый о своём, они и добрались до машины. Там с Люды сняли куртку, с Лёхи сапоги, все тепло попрощались с трактористом, который так и не взял с них ни копейки, и утрамбовались в кузов, снова по уши завалившись баулами.

- Ну, с Богом! - как-то очень искренне напутствовал Данило Петрович тронувшийся автомобиль.

"И-МЕН-НО! С Богом", - в кои-то веки согласилась с начальством Люда, чувствуя, как от покачивания "бобика" её медленно но уверенно начинает клонить в сон. Впрочем, она и без того за утро вымоталась, как лошадь на междугородних перевозках. Не-е-ет! На сегодня хватит дуэлей. Быстренько смотрим этот несчастный карьер и...

"Лю, вот я так и не поняла, а кто такой Бог?" - перебил её мечты требовательный голос.

"Лапка, я устала... я сплю на ходу... в смысле, на езду - посмотри сама, а? Я разрешаю..."

"Посмотрела..."

"Хм... когда?.. Хотя, ладно... И шо?"

"И не поняла!"

"Гррррр... Так... спокойно... И что я могу?"

"Объясни!.."

"КАК?! Спокойно... ладно... Ты такое "трилямбдабдетское гравиметрище" помнишь?"

"Ну, помню..."

"А знаешь, что оно означает?"

"Да ты сама не знаешь!!"

"Во-о-от!"

"Гррррр..."

И так, в тёплой дружественной обстановке, они приехали на карьер...

А на карьере их встретили... коровы.

- Му-у-у-у! - сказал Олежка и показал корове "забодаю".

Та подняла на него прекрасные задумчивые глаза в обрамлении аристократических ресниц, посмотрела как на идиота и вернулась к травке. Вертевшаяся рядом собака вопросительно вильнула хвостом. Юлька покрутила у виска пальцем.

- А если бросится?

- Что она - дура? - резонно заметил Олежка. - Это если бык...

- А он что - дурак?

- Конечно! Про корриду слышала?.. Торро! Торро! - он подошёл ближе и начал махать полою куртки корове едва не по носу. Собака с энтузиазмом поддержала его звонким лаем. Корова с минуту терпела, потом развернулась и походкой, которую "модели" осваивают годами, а иная голливудская "звезда" не освоила и за всю жизнь, не торопясь отошла в сторону. При этом она, как бы невзначай, уронила кое-что из-под хвоста. Люда не удержалась и фыркнула, отворачиваясь, Юлька обидно захихикала. Оскорблённый Олежка возжаждал сатисфакции, но натолкнулся на подло поставленные поперёк дороги "мины" и предпочёл за лучшее ругаться издалека:

- Вот жеж зараза! Ах ты ж, скотина рогатая!

- Гав! - добавила от себя собака.

- "Хоть какая скотина рогатая, но зато молоком я богатая", - напевно продекламировала Люда.

- Шо? - хмуро обернулся Олежка.

- "Накорми меня свежею травкою... э-э-э... а не силосом с биодобавкою", - назидательно добавила она.

- И шо?!

- "Накорми меня-а-а на закате дня-а-а"... - провыла она лирическим голосом, но ввиду того, что понимания от слушателей так и не поступило, решила логически закруглить: - "Позови меня, покорми меня, подои меня". - А когда и это не помогло, раздражённо закончила: - "Коровья лирическая"! Исполняется впервые.

- А-а-а! - кажется понял, наконец, Олежка. - Так ты это - того?.. - покрутил он ладонью возле уха.

- Чего-о?! - начала Люда, надуваясь возмущением, но Олежка быстро сориентировался:

- ...Того, в смысле - сочиняешь, что ли?