Ржаной хлеб

Комбайн Углова надвигался с правой стороны поля. Подборщик цепко захватывал распластанный по стерне валок, лента конвейера несла сухие пшеничные стебли к барабану, там, внутри комбайна, глухо рокотало, и оттуда стекала в бункер теплая струйка зерна. Федор Устинович Углов стоял на мостике. Он был в приплюснутой промасленной кепке, в рубашке с закатанными рукавами. Сбоку от Федора Устиновича, у штурвала, склонился его сын Андрей, девятиклассник.

Комбайн Углов получил десять лет назад. Но и тогда он был уже не новый. И вот все десять хлебных сезонов машина работает, как часики, по полторы-две нормы дает на ней Федор Устинович. Он спать не будет, пока все не прочистит и не смажет. Завидную любовь к технике принес он с фронта, где был механиком-водителем тяжелого танка. Он вернулся с войны обожженным, инвалидом второй группы, на лице его, через всю левую щеку, жгутом извивался фиолетово-красный рубец. На третий день после возвращения Углов, опираясь на костыль, добрался до МТС и попросил дать ему трактор. Знакомый директор, худой, пожелтевший человек, у которого еще до войны вырезали полжелудка, скривился, как от зубной боли, ткнул костлявой рукой в сторону свалки:

— Вон где наши трактора, Федя… Есть у меня плохонький мотор от СТЗ, а остальное если найдешь там, то действуй, поизносились мы за войну, даже баббиту нет подшипники залить… Да и какой же ты, с клюкой-то своей, тракторист? Погуляй, Федор… Или, хошь, я тебя на заливку радиаторов поставлю?

— Не споткнусь, оформляй приказом!

Трактор Углов собрал и работал на нем несколько лет. Он знал все марки машин, мог водить и автомобиль и комбайн, освоил токарный станок и слесарное дело. И дети пошли по его стезе: Игорь заканчивает факультет механизации сельхозинститута. Борис, вернувшись недавно из армии, электриком в колхозе работает, женился, дом свой построил. Андрей пока в школу ходит, но с малых лет с отцом на машинах. Алевтина в медицинский техникум поступила. Жена Федора Устиновича, Мария, возглавляет огородное звено. Углова любят в деревне. В партию он вступил перед боем на Курской дуге. Он добр, справедлив, спокоен, бессменный председатель товарищеского суда.

Сказав что-то Андрею, Федор Устинович свернул комбайн с загона, остановил его вблизи грузовиков, заглушил мотор. Все знали, что Чурилова будет вручать Углову переходящий флажок, и встали, пошли вместе с Ольгой Ивановной к комбайну. Вытирая руки паклей, Федор Устинович спустился с мостика.

— Разрешите, товарищ Углов, — волнуясь, сказала Ольга Ивановна, — по поручению бюро райкома партии и исполкома райсовета вручить вам как передовику механизатору этот вымпел!

Федор Устинович неловко переступил с ноги на ногу, улыбнулся, и шрам его резче обозначился на щеке.

— Благодарю, конечно… Спасибо! Работаем вот. Лето нынче хлебное, бункер с ползагона с верхом. Зерно тяжелое, литое…

Он принял из рук Чуриловой шелковый флажок, повернулся к машине:

— Андрей, прикрепляй!

Сын взял флажок и стал привязывать его к стойке у штурвала. Все захлопали, шофер самосвала дал длинный сигнал.

А поварихи уже расстелили брезент, поставили термос, флягу, алюминиевые чашки. Все расселись кружком. Ольгу Ивановну посадили рядом с Угловым. Позвали и Сидоровича. И пока Петровна резала круглый хлеб, Анюта рассказала, что их колхоз по уборке на третьем месте, что соседей, с которыми они соревнуются, обогнали. Она назвала отличившихся механизаторов и сказала, что в воскресенье вечером в их честь в клубе будет хороший кинофильм и концерт силами колхоза.

— Молодец, Белоглазиха! — сказал Карпов, пережевывая хлеб. — А танцы будут?

— Ешьте, милые, ешьте, — торопила Петровна. — Соловья баснями не кормят. Лапша у меня домашняя на куриных потрохах. Председатель велел всех кочетов порубать, жалеть, говорит, Петровна, для страды петухов не надо, они яиц не несут. И картошка вот молодая с бараниной, и квас…

Все было очень вкусное, особенно хлеб, испеченный на капустном листе в русской печи. Только квас сильно кислил, и у всех скрипело от него на зубах.

За обедом Ольга Ивановна сообщила об обстановке в районе, коротко пересказала международные новости, шутила вместе со всеми.

— Кому добавки? — предлагала Петровна. — А ну налетай! До звезд-то на небе еще ой как долго…

В пионерский лагерь Ольга Ивановна не попала. Она была на вечерней дойке на Козлихинской ферме, проводила там беседу, отчитала бригадира за сломанный телевизор в красном уголке, заезжала к льнотеребильщикам. Потом из сельсовета, взяв у сторожихи ключ, звонила Ведерникову, предупредила, что остается в колхозах дня на три, рассказала ему о Гумнищах, о Петухове; о жатве в «Рассвете» и «Борце». Ведерников одобрил ее намерение остаться, обещал похлопотать о кинопередвижке.

Звонила Чурилова и Клавдии Ефимовне, заведующей кабинетом политпросвещения. Клавдия Ефимовна отвечала за информационную группу. Чурилова сообщила ей свежие данные для листка-«молнии», районной газеты и сатирического выпуска.

— Завтра же развезите листки по всем колхозам, — сказала она в трубку. — Да, немедленно, завтра же!