Ржавое золото

Матильда зашагала к мосту. Пройдясь взад-вперед по деревянному настилу, она топнула ногой, потом подпрыгнула. Мост устоял.

— Надо прогнать Гагата на полной скорости, — предложила она.

Рене кивнул:

— Рискнем, только предварительно вытащим из кареты Виолу. Контик!

Дважды повторять не пришлось. Контанель извлек из экипажа бурно протестующую, закутанную в одеяло девушку.

— А где собака?

В благодарность за заботу возникший из воздуха пес лизнул руку Матильде.

Путешественники перешли мост и остановились, поджидая карету. Рене залихватски свистнул, что-то громыхнуло, и Гагат вместе с экипажем оказался впереди своих хозяев… по другую сторону реки. Каким-то неведомым образом берега поменялись местами. Рене и его спутники опять стояли перед мостом, а карета вместе с лошадью ожидала их по ту сторону. Господин де Спеле в задумчивости потер подбородок:

— Очень милые шутки, а главное, своевременные. Гагат, ко мне!

Черт навострил уши, но тут же опустил. Карета, не разворачиваясь, дала задний ход и аккуратно проследовала по мосту в обратном направлении. Контику показалось, что в боковом окошке мелькнул красный отблеск, когда она останавливалась, но скорее всего, только показалось.

— Ты бы еще фары зажег, скотина безмозглая! — обругал Рене лошадь.

Он сам осмотрел мост, зачем-то потыкал пальцами настил, Потрогал перила, задрав голову, поглядел на розовеющее небо, сплюнул и сказал громко, обращаясь неизвестно кому:

— Конечно, это не мое дело, но только мост — это не лес, а лес — это не мост. Территория разная. Нехорошо превышать полномочия!

Никто не отозвался, только ветерок чуть слышно прошелестел в камышах.

Де Спеле вернулся, взял коня под уздцы и повел. Мост миновали благополучно, но при въезде на дорогу правое заднее колесо неожиданно соскользнуло с оси и покатилось в камыши. Карета тяжело ухнула на угол, что-то загремело, и тут же переломилась передняя ось. Гагат встал.

— А ведь я хотел добром… — покачал головой де Спеле. — Черт, ну-ка наведи порядок!

Черт выступил вперед и принюхался, в горле его перекатывалось рычание, шерсть на загривке встала дыбом. Виола изумленно ахнула, потому что сквозь собачью шкуру начали проступать очертания чего-то странного и страшного. Черная шерсть таяла на глазах, превращаясь в чешую, невероятно удлинился хвост, огромные когти выросли на лапах, слились с черепом уши, из верхней челюсти выдвинулись изогнутая трехдюймовые клыки. Контанель с горящими глазами наблюдал за метаморфозами Черта.

— Рене! — неожиданно попросил виконт. — Я пойду с ним!

— Ты?! — Де Спеле молчал только секунду. — Иди.

— Но, Рене! — Матильда всплеснула руками. — Ты сошел с ума!

— Пусть идет! — что-то просвистело в воздухе подобно плети, и Контанель ощутил в руке конец поводка. — Иди, Черт! Вперед, пожиратель!

Страшный зверь неуклюже вильнул хвостом и тут же, припав брюхом к земле, пополз навстречу речной волне. Волна пугливо отпрянула. Где-то рядом, там, где в промоине еще с весны стояла вода, тревожно заквакали лягушки.

Рене не спеша выкатил из камышей колесо и при помощи щелканья пальцев водрузил его на место, ось вообще починилась сама с собой. Между тем зверь с провожатым медленно теснили реку на север, она катилась, словно ртуть, остро поблескивая поверхностью, сдвигая берега, как песчаные дюны… Контанель чувствовал необычайный прилив сил, что-то клокотало в его груди в такт движениям Черта. Резко обострились слух и зрение: Контанель слышал, как постанывала от ужаса река, и видел, как нервно отдергивалась она от грозных когтей зверя. Контанель не боялся преобразовавшегося Черта, сейчас он вообще ничего не боялся. Что-то новое рождалось в душе экс-студента. Что-то громадное и очень древнее, но рождалось заново. Черт взревел, и Контанель поддержал его. Река взвилась, как змея, которой прищемили хвост, на мгновение подперев небо серебряным столбом, и рассыпалась мириадами крошечных брызг. Округу заволокло густым туманом, настолько плотным, что Контанель не видел собственных рук. Он еще не успел понять, что произошло, как влажный собачий нос ткнулся ему в ладонь, а туман поредел от зычного голоса де Спеле:

— Господин виконт!

Натянулся поводок, и Черт безошибочно вывел Контика прямо в руки Срединного.

— Вы что это себе позволяете, господин виконт? — Рене сгреб победителя за шиворот и толкнул к распахнутой дверце.

В глубине их временного пристанища перепуганная Виола хлопотала над бесчувственной Матильдой.

— До чего вы довели бедную женщину?! Вы хам, виконт!

Контанель побелел, как тальк в пудренице Виолы. Ужасная мысль промелькнула в голове экс-студента: «Матильду погубила река. Ужалила, как доведенная до бешенства змея!» И повинен в этом он, «охотник».

— У вас в Цепи шесть звеньев, виконт! Какого… идола вы тянете энергию лишь из одного? Изувер!

— Я… не знал. Я нечаянно! Она… умерла?

Рене тяжело вздохнул:

— Впредь экономнее расходуй чужую энергию, сейчас я произведу перераспределение.

Матильда открыла глаза через несколько секунд и спросила слабым голосом:

— Мальчик жив?

— Еще бы! — сквозь зубы ответил Рене.