Ржев – Сталинград. Скрытый гамбит маршала Сталина

«Анализ содержания разведывательных донесений с пометкой “Макс” (софийский. – В. М.) обратил внимание авторов доклада на тот факт, что в них практически не указывались источники информации и не обсуждались организационные вопросы агентурной работы. Отмечалось также, что они «являются данными очевидцев, а не заимствованы из штабных донесений, разведывательных обзоров, газет, радиопередач или слухов». Они не добываются также и путем перехвата русских радиопередач…В отношении личности “Макса” (софийского. – В. М.) авторы меморандума пришли, в общем-то, к тому же выводу, который напрашивался при ознакомлении с английскими документами, а именно что этим именем обозначалась информация, якобы поступавшая с территории СССР, и что оно не было псевдонимом агента. Как немецкая разведка относилась к информации, поставляемой Клаттом-Каудером? Генерал Пиккенброк (с 1936 по 1943 год – начальник отдела военной разведки абвера (А-I) одновременно заместитель начальника абвера (адмирала Канариса. – В. М.) заявил на допросе, что Клатт был на подозрении у некоторых руководящих сотрудников разведки, считавших, что он занимается фабрикацией разведывательных сведений о Советской армии.

…Подозрения в отношении Клатта нарастали, и в конце концов он как провокатор был арестован в Абверштелле «Вена» и подвергнут допросу в феврале-марте 1945 года. С этой же целью были задержаны и некоторые его сотрудники.

Валентина Дойч, сотрудница «Бюро Клатта», на допросе в МГБ сделала следующее заявление: «Когда после моего ареста в феврале 1945 года меня допрашивали в гестапо, то требовали показаний о разведывательной деятельности Клатта и заявляли мне, что Клатт авантюрист, обманщик, стоивший Германии огромных денег». (Выделено мной. – М. В.) [3]

Есть еще более серьезные свидетельства о том, что софийский «Макс» вовсе не был человеком-агентом с таким кодовым именем. По поводу псевдонима «Макс» шифровальщик «Бюро Клатта» Шнайдер-Штурм-старший дал на допросе в НКГБ следующие показания: