Ржев – Сталинград. Скрытый гамбит маршала Сталина

Ныне, благодаря воспоминаниям генерал-лейтенанта П. А. Судоплатова, мы уже многое знаем о деятельности коллектива, проводившего в жизнь операцию «Монастырь». По их действиям видно, что Павел Анатольевич был настоящим руководителем этой великолепной и очень действенной работы. Именно он должен был создать свою, совершенно не похожую ни на какую другую, радиоигру. А Верховный главнокомандующий возложил на руководителя 4-го управления НКВД труднейшую задачу подготовки непосредственных участников игры и всех других составных частей новой операции по обману врага. Причем это все должно было совершаться так, чтобы у фашистов она не вызвала никаких сомнений, а уж тем более подозрений. В скупых строках радиограмм нужно было продумать многие мелочи, благодаря которым далеко не глупые абверовцы не сумели бы расшифровать хитрые ходы и замыслы чекистов. Или, чего хуже, найти «липу» в их обмане. Или раскусить тех людей, которые начинали с ними тесно сотрудничать, как это случилось с советским агентом «Гейне», ставшим немецким «Максом», – Александром Петровичем Демьяновым.

Но все равно, когда Павел Анатольевич проводил совещания с основными исполнителями операции или организовывал мозговой штурм, все знали, что материалы операции «Монастырь» идут на самый верх. Это обстоятельство заставляло чекистов трудиться четко, с выдумкой и достигать конкретных результатов. До них, естественно, все указания Верховного и наркома НКВД, Берии, доводил Судоплатов в части, их касающейся.

Повторимся, без подписи вождя никакие передвижения войск, решения о наступлениях и т. д. не могли осуществляться – если предварительно он эти документы не просмотрел, не продумал, а потом не утвердил как руководитель Ставки ВГК. Только в этом случае Сталин мог рассчитывать на какой-либо успех в обмане фашистского руководства.

Алгоритм операции «Монастырь» был таков: разработку основ игры вела Особая группа при наркоме внутренних дел, которая в начале 1942 года была развернута в 4-е управление НКВД. Данные по движению и наступлениям войсковых соединений обеспечивал Генеральный штаб Красной армии, а точнее, конкретный работник ее Оперативного управления. Самые свежие и верные сведения о противнике по нужным для операции «Монастырь» участкам фашистского Восточного фронта давало Главное разведывательное управление Генштаба. Потом эти данные предварительно сосредоточивались в кабинете 4-го управления НКВД, у П. А. Судоплатова. Здесь же принимались решения, как лучше действовать советскому двойному агенту «Гейне»-«Максу» с фашистами, что конкретно передавать им в радиограммах и т. д.

Эти материалы визировал первый заместитель наркома внутренних дел, комиссар государственной безопасности 1-го ранга В. Меркулов, утверждал Л. Берия, и в таком виде они для окончательного принятия решения направлялись Верховному главнокомандующему. Именно он ставил последнюю точку в проведении очередного этапа всей радиоигры. Никто больше не имел права соприкасаться с делами спецагента НКВД «Гейне» (Демьянова), который в недалеком будущем у фашистов получит псевдоним «Макс», то есть, по определению наших секретных служб, станет двойным агентом.

Нужно рассказать и о других участниках реализации стратегического замысла Ставки ВГК в операции «Монастырь» и внесших в нее свою долю труда. Причем в том порядке, какое место они занимали в Особой команде Главковерха.

Легендарный Наум Эйтингон (он же – «Наумов», он же – «Том», он же – «Генерал Котов» и др.)

Вторым человеком, которого назначили в новую группу Судоплатова, был его заместитель Наум (Натан) Эйтингон, хотя среди друзей и в ЧК его чаще звали Леонидом. Чекист с многолетним стажем, выполнивший немало сложных заданий за рубежом, в том числе и связанных с ликвидациями. В группе Эйтингону отводилась роль, которую можно определить как «начальник штаба». Кроме того, что он участвовал в подборе людей, знакомых ему раньше, «Наум»-«Леонид» постоянно курировал и контролировал всех участников особой группы 4-го управления НКВД, осуществлявших операцию «Монастырь». Только с его опытом, талантом оперработника, знанием военного дела и человеческой психологии удавалось выходить иногда из самых запутанных ситуаций.

Здесь уместна ремарка Павла Судоплатова из его мемуаров «Разведка и Кремль. Записки нежелательного свидетеля»: «Военный опыт Эйтингона был значительно больше моего, и поэтому… я в значительной степени полагался на его оценки – именно он выступал связующим звеном между нашей группой и военным командованием».

Кроме всего прочего, это был один из самых опытных советских разведчиков. Подтвердить такое можно достаточно просто и точно. Из всех чекистов за годы войны только двое были удостоены военных полководческих орденов Суворова. Это были генералы Судоплатов и Эйтингон.

ФАКТЫ ИЗ БИОГРАФИИ