С архимагом во главе

Эмили заворочалась на своей кровати, но спрашивать ни о чем не стала. И хорошо. Сил общаться не было.

— Неужели в этот раз обойдешься без нелестных комментариев насчёт нечестности печатей? — не выдержал молчания Апелиус.

— Сегодня ты обошёлся без метрового голема, так что проехали, — отмахнулся я.

Струи душа ударили в лицо, смывая пот и ненужную злость на старика. Действительно ненужную — сердиться на Апелиуса нет смысла. Старик ни разу не издевался надо мной: собаки, дождь, антропоморфные каменюки и пентаграммы просто помогают мне лучше подготовиться к реальности. Архимаг никогда не добавлял ничего, с чем бы я не мог справиться, приложив достаточно усилий, не добавлял в тренировку голых женщин и не запирал меня в виртуальном пространстве — я в любой момент мог покинуть тренировку.

Я несколько минут стоял под душем, не шевелясь и ни о чем не думая. Потом подумал о хорошем — о том, куда я перееду, когда уйду из школы: о тихом, спокойном месте... А потом признался самому себе, что мысли о спокойном месте — самообман. Да, я хочу пожить спокойно: хочу свой домик на берегу моря, но честно говоря, он бы у меня уже был, желай я его по-настоящему. На самом деле я ни шага не сделал в сторону этого домика, зато шагов к силе и могуществу были десятки.

Мысли по поводу спокойной жизни просто помогают мне, настраивают на состояние "вот сейчас я напрягусь, а потом ка-ак отдохну!", но суть в том, что я отдыхал всю первую жизнь. Не потому, что хотел того, нет, там просто не было возможностей для роста. А теперь эти возможности есть, и я их не упущу.

В прошлой жизни я хотел славы и власти, хотел стать кем-то большим, чем фабричный рабочий, и весь рост меня как практика, все жертвы ради силы... Если бы я сам не хотел этого роста, Апелиусу давно бы пришлось перехватывать управление моим телом при побегах со школы. Слова о хижине у моря — маленькая ложь себе самому ради спокойствия. Я уже отдыхал. Я уже имел столько женщин, что сейчас мне это не интересно. Да и гормоны пока не давят — рост в ранге влияет на характеристики, но к счастью, я сейчас как был несовершеннолетним пацаном, так и остался, и уровень тестостерона у меня тот же. Если бы рост в ранге влиял ещё и на тестостерон, заставляя тело преждевременно взрослеть, я бы уже поехал с катушек.

Я вздохнул. Все равно, хоть я и не слишком стремлюсь к мирной жизни, это не значит, что она мне не нужна — когда я доберусь до своего потолка, я нивелирую угрозу Апелиуса и перееду в хижину на берегу моря. Или даже построю себе особняк, а то и дворец. Буду самоутверждаться, показывая трюки деревенским мальчишкам и выращивая овощи на огородах крестьян. Или вовсе превращу пустыню в поле из неистребимых сорняков. Вот это будет номер...

Глава 17

В главном холле школы толпились практики. Я никогда не видел такого столпотворения: люди старались прижаться друг к другу, чтобы встать плотнее, плечи упирались в плечи, практики вставали на носочки, вытягивали шеи, чтобы увидеть, что происходит у дверей. Но там пока ничего не происходило. Люди прибывали, прибывали и прибывали. Адепты не обращали внимания на толкающихся неофитов, неофиты же без страха толкались с адептами. Расстояние между людьми было слишком маленьким, чтобы разглядеть нашивки и фасон формы.

О том, что в школу прибыл королевский вестник, я узнал по потоку людей, бегущих по коридору в холл. В школе было слишком мало развлечений, чтобы люди упустили прибытие гонца.

Гонец — одетый в подшитые золотом одежды мужчина средних лет, абсолютно обычный человек, даже не одаренный, насколько я видел, просто стоял в паре шагов от двери и смотрел поверх голов. Толпа не примыкала к нему, и не пыталась заглянуть в развернутый свиток в руках королевского посланника: практики толпились в трех метрах, ближе не подходили.

Пока я пробирался поближе, дважды чувствительно получил под дых локтями от других любителей первых рядов: удары отличались силой, наносили их явно адепты второго-третьего ранга.

Я продвинулся так далеко, как смог: практики в первых рядах стояли, как вросшие в землю валуны — сдвинуть их не получалось. Думаю, не стоит слишком уж пытаться лезть вперед и обращать на себя внимание. Тем более, с моего места видно достаточно.

Я минуту стоял на месте, смотря на моргающего, невозмутимого гонца. Вдруг толпа забурлила, послышались ругательства, стоны. Меня и окружающих адептов качнуло и вжало друг в друга, выдавило воздух из легких. Причиной был Лицеус Синебород: мужик прошел через толпу метрах в десяти от меня. Директора школы окружал невидимый кокон, со смешной легкостью расталкивающий окружающих людей.

— Ну? — с явным пренебрежением спросил Лицеус посла. — Зачитывай. Только давай быстрее, у меня и своих дел полно.

Посол никак не показал, что тон Лицеуса его хоть каплю задел. Мужчина откашлялся и высоким, подрагивающим от нервного напряжения голосом прочитал: