С чем вы смешиваете свои краски?

Или она меня в школьной форме не узнала? Подобная одежда плюс головной убор делают всех мальчишек на одно лицо. У нас и стрижки похожие. Очень короткие, такие нынче правила в школе.

Романовой-старшей наличие соседа, по умолчанию «из хорошей семьи», понравилось. Она сразу подключила меня к беседе. У Светы уже что-то выспросила, но остались вопросы, на которые и я не смог ответить.

На следующий день до начала урока я отловил Мишу Левинсона и усадил на своё место к Свете. Перед девочкой извинился и сказал, что перейду на последнюю парту. Кажется, она немного обиделась, но мне было наплевать. Зверев моему перемещению, напротив, обрадовался и выяснять, чем это вызвано, не стал. Разве что Татьяна Валерьевна внимательно проследила за мной и тоже промолчала.

Набор предметов в этот день был схожий. Я откровенно скучал, добросовестно «писал» палочки, а на уроке математики складывал яблоки и шарики. Чтение в этот день было последним уроком и нас даже поспрашивали. Я два раза ответил. Зверева подняли трижды, но безуспешно.

— Ты буквы не знаешь? — шёпотом уточнил я и, получив отрицательный ответ, решил с этим делом разобраться.

На выходе из школы я притормозил Мишу и Олега, провёл быструю проверку и сообщил пацанам, что они у меня скоро отличниками станут.

— Кого дома ждут и будут проверять? — спросил я.

Миша поднял, как прилежный ученик, руку.

— Идём к твоему дому. Сбегаешь, предупредишь своих, чтоб не переживали. Скамейка во дворе найдётся?

Скамейка нашлась, и я приступил к дрессировке выбранных подопытных. Зачем мне это нужно было? Сам не знаю. Скучно оказалось в классе. Пусть будет такое разнообразие на фоне школьных будней. Продублирую роль родителей и учителей вместе взятых.

Не менее часа я донимал парней алфавитом. Мишка его знал, но слоги складывал плохо. Олег быстро догнал его по знанию букв и даже опередил со слогами. Я ему предложил петь две буквы, и он сразу въехал с систему. Точно с музыкальным слухом у пацана полный порядок.

Дальше мы учились счёту. Как-то давно мне одна преподавательница рассказывала, как обучают детей с отсталым развитием. Какой бы он ни был идиот, но подсчёт денег осваивает быстрее всего. С этого я и начал, выудив из кармана мелочь: копейка, две копейки, три и так далее. После написал цифры и, убедившись, что новые приятели запомнили цифры от единицы до десяти, отпустил их.

Дома меня ждал холодный суп и пустая квартира. В смысле никого из взрослых не наблюдалось. Маман заявилась, когда я уже пообедал, и радостно согласилась попозировать у окна. Попутно сообщила, что новоселье будем отмечать в воскресенье. Хотели в субботний вечер, но бабушка же теперь работает, кому на кухне готовить?

Злиться и возмущаться на маман смысла не было. Бабушка — её мать, что воспитали, то и получили. Понимаю, что бабушка вначале просто помогала Катеньке, а позже ей на шею сели. Не моё это дело и говорить что-то бесполезно. Кто ребёнка послушает?

— Нам домработница нужна, — всё же изрёк я, надеясь, что меня услышат.

Неделя до субботы прошла нормально. После уроков я тренировал подопечных и добился неплохих результатов. Старшая сестра Миши даже спустилась во двор на меня посмотреть и узнать, кто это с братом так хорошо занимается. Зверева же на уроках похвалила Татьяна Валерьевна. В школе мы разбирали гласные и согласные буквы, а Олег у меня уже читал «мама мыла раму», потому на уроке с буквами справился легко.

В субботу случилось некое разнообразие в предметах. В расписании стояла физкультура, после рисование.

— Давайте нарисуем собачку, — предложила Татьяна Валерьевна.

Почти сразу она выяснила, что треть детей пришла без альбомов и ещё большее количество без цветных карандашей. Ей пришлось изыскивать свои резервы, обеспечивая первоклашек всем необходимым. И урок почти был сорван. Девочки вообще-то пытались нарисовать собачек, а пацаны, почувствовав слабину (пока Татьяна Валерьевна раздавала листы и карандаши), никак не могли успокится после физкультуры и гавкали друг на друга, предпочтя театральное представление рисованию. Один я добросовестно занимался делом.

— Дай позырить, дай, — первым стал приставать ко мне Зверев.

— Сам рисуй, — отнимал я у него свой альбом.

— Увахин Саша, ты уже всё закончил? Мои пояснения не нужны? — заметила нашу возню Татьяна Валерьевна.

— Не нужны, — честно ответил я, не подумав о последствиях.

— Тогда сдавай рисунок, я поставлю оценку.

Отобрав у Зверева альбом, понёс его учительнице.

Смотрела она всего несколько секунд, а затем вывела жирную такую единицу красным цветом.

— За что?! — не понял.

— Нужно самому рисовать, а не подавать мне картинки старших товарищей.

— Я сам рисовал! — возмутился я такой несправедливостью.

Ответом мне стал суровый взгляд преподавателя. Это отчего-то здорово завело.

— Внимание, класс! Рисуем собаку! — громко объявил я и, взяв мел, подошёл к доске. — Для начала определяемся с размером туловища. Намечаем голову, лапы, хвост. Теперь прорисовываем детали…

За пять минут я закончил изображение животного, напоминающего лабрадора и положил мел на место.