С чем вы смешиваете свои краски?

В классе стояла тишина. Никто не рисовал, все продолжали на меня смотреть.

— Татьяна Валерьевна, со мной два года занимаются рисованием и живописью, — решил я пояснить, чуть слукавив. — Я хорошо умею это делать.

— Садись на место, Увахин, — пробормотала она в ответ.

Альбом я свой забрал, а вот оценку в нём никто не изменил! Зверев встретил меня с немым восторгом.

— Сиди рисуй, не поворачивайся, — шикнул я на мальчишку и стал рисовать его портрет.

Как раз до конца урока успел. И пусть кто скажет, что это не мой рисунок, а чужой!

Правда, предвидя реакцию детей, я сразу объявил, что портреты рисую для своего удовольствия, раздаривать и вырывать листы из альбома не буду, просить бесполезно и мне ничего не нужно взамен. Разочарованные возгласы раздались со всех сторон. Меня этим не пронять, опыт имелся большой, и уступать я не собирался.

Глава 10

— Санёк, Санёк, хочешь, я перочинный ножик тебе подарю? — канючил Зверев после уроков. Я был непреклонен. — Ну давай ты со мной домой сходишь, я твой рисунок покажу дома и верну альбом обратно.

— Ладно, пойдём, — не стал я совсем отказываться, решив заодно узнать адрес приятеля. Как оказалось, Зверевы проживали в двухэтажном доме барачного типа.

— Снесут нас на следующий год, — хвастливо сообщил Олег. – Мамка говорит, хорошую отдельную квартиру получим.

В районе проспекта Мира в это время много чего строилось, сносилось и преобразовывалось. Самосвалы и грузовики колоннами двигались по проспекту, подвозя стройматериалы и вывозя обратно мусор. Вполне вероятно, что такое жилье, где обитали Зверевы, скоро снесут.

К большому сожалению Олега, дома ещё никого не было и продемонстрировать рисунок не получилось. Чтобы он не стал снова меня уговаривать, я предложил нарисовать повторный портрет в его альбоме и, уже заканчивая рисунок, привлёк внимание более старших пацанов, возвращающихся из школы.

— Зверёк, это кто тут с тобой? — тут же поинтересовался один из мальчишек. — Наш, Мещанский, или из соседнего района?

— Наш-наш, — заверил Олег, не отвлекаясь от позирования. Я его замучил своими замечаниями. Сидеть смирно мальчишке было сложно. Только мои угрозы прервать творческий процесс подействовали и он стал сидеть смирно, перестав постоянно почёсываться и вертеться.

— Зыко! — оценили моё творчество подошедшие пацаны.

Уйти, избежав внимания этой компании, сразу не получилось. Пришлось ещё три портрета-наброска на скорую руку изобразить у себя в альбоме и подарить их пацанам. Этот альбом с позорной единицей я лучше выкину, чем буду им пользоваться. Ничего, у меня альбомов много. Главное потом, в школе занять чёткую позицию и больше не рисовать ни во время уроков, ни на переменах. А после придёт дядя Вова и проведёт беседу с преподавательским составом.

Он, кстати, наносить визит на новоселье в воскресенье не планировал. Мало того, бабушка помогать готовить не пришла. Невольно я возгордился тем, как она отбрила дочь, сообщив, что уже не в том возрасте, чтобы работать всю неделю, а потом пахать в выходные дни. Маман сильно разозлилась. Готовить-то толком она не умела. Это же не суп варить или макароны. Для гостей нужно более сложные блюда приготовить. Она даже попыталась отца настропалить против бабушки.

— Катенька, ты бы меньше по подругам бегала, а больше занималась домашним хозяйством и ребёнком, — не поддержал её отец.

— Что?! Да я только этим и занимаюсь! Зиночка чуть не каждое воскресенье в ресторане бывает, а мы за всё лето всего два раза сходили! — послышались вопли в ответ.

Слушать скандал я не стал и ушёл к себе в комнату, а после вообще собрался гулять, сообщив родителям, что иду к другу, взял блокнот, карандаш с резинкой и вышел из дома. Нужно налаживать отношения с местной шпаной. А у Зверева много приятелей среди пацанов близкого нам возраста.

Уже подходя к его дому, заметил знакомую группу мальчишек.

— О, это тот пацан, что нас рисовал! — обрадовались они. — Давай ещё нарисуй.

— Сами учитесь, — беззлобно огрызнулся. — Олег где?

— Щас похавает и вернётся.

Зверев пришёл в разгар нашей с пацанами дискуссии по поводу умений рисовать. Я заверял их, что любой может научиться, если будет тренироваться. Тут как раз мой натурщик подошёл, и усадив Олега на пенёк рядом со скамьёй, я стал рисовать его, поясняя свои действия. Мальчишки, которым было от силы десять-одиннадцать лет, закурили и притихли, слушая мои пояснения.

Закончив портрет Олега, я сообщил, что пришёл к другу подтягивать его по математике, некогда ерундой страдать и занялся этим делом.

— Ну ты прямо как учитель, — оценили пацаны мои потуги научить Зверева хоть чему-то. — Приходи ещё.

На этом мы попрощались, и я, решив, что воскресных прогулок достаточно, поспешил к себе.

Дома был полный караул и уже в коридоре ощущался запах чего-то горелого. Госпожа Увахина домохозяйкой оказалась весьма посредственной. Я, чтобы не попасть под руку, прошмыгнул в ванную, помылся, затем сам погладил брюки и рубашку, переоделся и, взяв сказки Андерсена, уселся в зале читать.